Поколение 40-х

А я накануне ходила на вечер в часть, придя домой сняла и положила свои модные чулки на тумбочку у своей кровати, не убрала, утром убежала на работу. И что же прихожу вечером с работы, моя бабуля расхаживает по дому в чулках без валенок и сверху мои чулки с контурными пятками.

– Бабушка, ну что же ты наделала? – охнула я. – А что случилось?

– Зачем же ты надела в валенки мои чулки, это же выходные, я их с таким трудом достала!

– Ох батюшки детка, я подумала, что ты это мне свои старые положила на тумбочку, да еще смотрю вроде грязные на пятках все полоски. Уж я их мыла, мыла, не отстирались, ну подумала ладно в валенках пятки черные не видно. Вот наделала тебе со слепу старая бабка, ты уж прости касатка.

Мы жили с ней очень дружно. Проработав в части почти три года, я решила устроиться по специальности в Москву, а что надо ездить каждый день на работу на электричке, это меня не пугало. Тогда многие люди ездили работать в Москву, уже появились электрички, высокие платформы, через железнодорожные пути сделали переходные мосты. Поскольку вокзал находился не на месте, он делили ст. Кубинка на две части.

Устроилась я работать на завод САМ (счетно – аналитические машины), что находится около ст. метро Бауманская. Работа по специальности технологом в ОГТ (отдел главного технолога). Это было по мне, то, что я умела и любила. Профиль работы примерно таков: из ОТК (отдел главного конструктора) ко мне приносили новые чертежи деталей, которые они проектировали на выпускаемые машины и я должна на эти будущие детали составлять технологию обработки, на каких станках их обрабатывать, из какого материала, время затраты и расценки, затем я раздавала эти технологии уже цеховым технологам, а они уже непосредственно рабочим в своих цехах. Все это мне нравилось. У нас был свой отличный коллектив во главе со ст. инженером.

Прекрасное и интересное время. Я на неделе редко возвращалась в Кубинку, то оставалась у подруг, а чаще всего у дяди Володи, маминого двоюродного брата, они всегда были рады мне. Я теперь была независима, сама зарабатывала себе на хлеб, им как раз в это время дали еще одну маленькую комнатку в их коммуналке и теперь мое место для ночлега было не на полу, как раньше, а на диване. Я была очень активная. Во – первых у завода был замечательный ДК, где работало множество всевозможных секций, проводились вечера отдыха. И мы комсомольцы активно во всем участвовали. Был замечательный хор и я в нем была одна из солисток. Мы ездили с концертами по предприятиям и колхозам с концертами. Два раза наш хор выступал в колонном зале Москвы. Мне нравилась такая деятельная жизнь. Я даже решила еще заниматься парашютным спортом, а это надо было ездить два раза в неделю в Тушино и поздно возвращаться на Смоленскую к дяде. Это меня не пугало и я всю осень до Нового года добросовестно занималась, мы досконально изучали парашют, методику и уже несколько раз прыгали с парашютом с вышки, И вот, уже после Нового года нас посадили в Тушино на самолетик и подняли в воздух для прыжков с самолета. Я впервые оказалась в воздухе и меня объял невероятный страх, я не смогла прыгнуть, правда я ни одна была в таком состоянии, но я твердо поняла, я не парашютист.

Особо меня это не огорчило, время у меня свободного и так было очень мало. Я редко появлялась дома, чем очень огорчала бабушку, вызывая у нее вполне понятное беспокойство.

– Ну где тебя все носит? Смотри девка попадешь в дурную компанию, зачем тебе эта Москва, ни тебе ни мне покоя. Чего тебе не сиделось дома? Работа рядом, все уважали. Уходи-ка ты оттуда, ни поспать, ни поесть как полагается.

А я действительно отсыпалась только по выходным, когда приезжала домой. Чтобы успеть к 8 ч. 30 мин, на работу, я должна была ехать на электричке в 5 ч. 30 мин., а еще идти на станцию пешком пять км, значит из дома выхожу в 4 ч. 30 мин. утра, конечно это очень рано. Но я привыкла час езды до Москвы, спать а электричке. Все так ездили. А на завод нельзя было опоздать ни на секунду. У входа в отдел я обязано пробить на спец. перфокарте прибытия на работу и время ухода, где отмечалось ни только часы, но и секунды.. Но мне нравилась такая деятельная жизнь.

Еще до того, как перейти мне работать в Москву, из Армии вернулся мой школьный друг Толя, отслужив свой положенный срок. Юноши в то время служили в Армии четыре года и никому в голову не приходило увиливать или роптать по поводу службы в Армии. Народ относился к этому долгу с пониманием и уважением. Военным тогда было быть почетно. Естественно Толя в первый же день пришел к нам, возмужавший, повзрослевший мужчина с военной выправкой с сержантскими нашивками. Бабушка ахнула:

– Ох Толик, какой же ты стал молодец, какой бравый, вот как Армия из детей делает взрослых мужчин.