Поколение I

Никого из моих сверстников не волнует вся эта чушь насчет расы, сексуальной ориентации и т. д.

Слова студента, сказанные им во время лекции (New York Times)

В свою очередь профессор, читавшая лекцию, говорит, что это очень распространенное мнение — она сама не перестает восхищаться тем, «насколько легко и непринужденно общаются между собой студенты всех рас и национальностей. За несколько лет я не стала свидетелем ни одного инцидента».

Тем не менее в том же учебном году мощная волна протестов против расизма накрыла студенческие кампусы по всей стране. Водитель грузовика обозвал президента университета Миссури нигером.

Я цветная и постоянно испытываю из-за этого дискомфорт в кампусе.

студентка Колледжа Клермонт Маккена

— Любой белый умник может сказать тебе, что ты слишком хорошенькая для черной.

— Когда тебе в аудитории прямо в глаза говорят «вали назад в свою Мексику».

— Я постоянно слышу расистские высказывания в адрес азиатов, но всем на это плевать. Меня никогда здесь не уважали по-настоящему.

Студенты Висконсинского университета запустили в Twitter хэштег #TheRealUW, чтобы рассказывать о проявлениях расизма, с которыми они сталкивались в кампусе

Одни говорят, что айдженеры являются самыми ревностными сторонниками расового равенства в истории, другие утверждают, что они стремительно скатываются к оголтелому расизму. Кто же прав?

Скорее первые, но все не так просто. В том что касается поддержки расового равенства, айдженеры, как и миллениалы, поддерживают движение «Черные жизни важны» (Black Lives Matter) значительно чаще, чем представители любого другого поколения — согласно опросу, проведенному в 2016 году Исследовательским центром Пью (Pew Research Center), 60 % белых в возрасте от 18 до 30 лет поддерживали движение «Черные жизни важны», среди представителей поколения Х и беби-бумеров (от 50 до 64 лет) таких оказалось 37 %, а среди представителей молчаливого поколения (70 лет и старше) — 26 %.

Я белый, и я поддерживаю движение «Черные жизни важны». Очень хорошо, что люди стали выражать недовольство тем, как полиция обращается с меньшинствами в этой стране. Я рад, что общество наконец обратило внимание на коррупцию и плохую работу полиции — лучше поздно, чем никогда.

Джейсон, двадцать лет

9 августа 2014 года в Фергюсоне, штат Миссури, сотрудник полиции застрелил восемнадцатилетнего Майкла Брауна. Это и еще несколько других громких убийств чернокожих полицейскими резко изменили как мнение подростков о расовом давлении, так и их отношение к полиции. Всего за один год — с весны 2014-го до весны 2015 года — число двенадцатиклассников, недовольных работой полиции, возросло на 29 %, а число тех, кто заявил об ухудшении межрасовых отношений, увеличилось в два с половиной раза. Так же резко взгляды последний раз менялись только на фоне расовых волнений в 1990-х (см. рис. 9.8). Рост расовой напряженности предопределил расовую поляризацию во время президентской кампании 2016 года и обеспечил популярность белым националистам, так называемым «альтернативным правым», или, сокращенно, «альтрайтам». К тому моменту казалось, что американцы раз и навсегда покончили с расизмом — мы выбрали чернокожего президента, признали Бейонсе королевой всех медиа и с удовольствием смотрели сериалы Шонды Раймс на канале ABC. Увы, все это оказалось хрупким перемирием, и, судя по всему, оно нарушено. Согласно опросу, проведенному в марте 2015 года Институтом Гэллапа, 54 % студентов колледжей становились в течение учебного года свидетелями протестов против расовой дискриминации на территории своих кампусов.

Айдженеры болезненно реагируют на любые проявления расизма, потому что всю свою жизнь тесно общаются с представителями других рас и привыкли к равноправному общению. В 2015 году большинство двенадцатиклассников сказали, что в их старшей школе как минимум половина учеников принадлежали к другой расе — это в два раза больше, чем в 1980 году. В три раза стало больше тех, у кого есть близкие друзья другой расы.