Поколение I

«Все [вставить нужную группу лиц] — [вставить подходящее ругательство]». Когда кто-то записал и выложил видео, на котором два члена белого братства Университета Оклахомы распевают кричалку про «нигеров», которых никогда не примут в братство и обязательно «повесят на дереве», эти молодые люди были немедленно исключены из братства, а само оно вскоре распалось. Этот инцидент стал предметом жесткой дискуссии о необходимости ограничить действие первой поправки, однако правоведы были готовы оправдать даже такую дикую выходку, лишь бы не менять Конституцию. Как написал председатель Верховного суда Джон Робертс в отзыве на решение, принятое большинством голосов по другому делу об изменении первой поправки: «Слово обладает огромной силой. Оно может заставить человека действовать, вызвать слезы как радости, так и печали и… причинить огромную боль. Исходя из всех обстоятельств дела и имеющихся фактов, мы не считаем возможным отреагировать на причиненную боль наказанием спикера. Как нация мы выбрали другой путь — защищать любые, даже самые нелицеприятные и обидные выступления и заявления при обсуждении общественных проблем для того, чтобы не допустить удушения публичных дебатов».

Откровенно расистские инциденты вроде случая в Университете Оклахомы, очевидно, меняют представления о пределах свободы слова. Что изменилось в последнее время, так это то, что все больше и больше заявлений все чаще признаются расистскими или сексистскими, а самые разные спикеры — «экстремальными». Один студент-латиноамериканец посчитал себя оскорбленным, когда его белый приятель использовал испанское слово fútbol для обозначения игры в соккер (так в США принято называть европейский футбол). Студент Оберлинского колледжа пожаловался на то, что недоваренный рис в суши, которые он покупает в местном кафе, оскорбляет чувства некоторых студентов из числа меньшинств. Студент Колорадского колледжа был отстранен от занятий на два года (позднее срок наказания сократили до шести месяцев) за анонимное сообщение «Они тоже важны, но они не горячие» в дискуссии с хештегом #blackwomenmatter (черные женщины тоже важны), которая велась в приложении Yik Yak. Преподаватель Канзасского университета был отстранен от работы после откровенного обсуждения со студентами расовых проблем в кампусе. Как написала второкурсница Рейчел Хюбнер в Harvard Crimson в 2016 году: «Избыточное внимание к чувствам привело к тому, что кампусы стали местом, где каждый должен очень тщательно подбирать слова и даже слоги, чтобы не дай бог кого-нибудь не обидеть».

Это темная сторона толерантности; все, как обычно, началось с благих намерений, а закончилось (в лучшем случае) нежеланием обсуждать сложные проблемы и вникать в суть вещей или (в худшем случае) разрушением карьеры после неудачного заявления, которое кому-то показалось оскорбительным.

Отчасти это связано с изменением курса правительства. В 2013 году Министерство юстиции и Министерство образования США утвердили расширительное толкование понятия «сексуальный харассмент»: теперь это не только те слова, которые любой «разумный человек» обоснованно сочтет оскорбительным, а вообще любые «нежелательные» слова. Университеты подхватили нововведение и начали активно внедрять новый стандарт, чтобы сделать «нежелательными» любые разговоры про расу, религию и гендер. По сути, они игнорируют первую поправку, поскольку опасаются судебных исков со стороны Правительства.

Предполагается, что сейчас каждый может, опираясь исключительно на свои субъективные ощущения, решить, что некий комментарий профессора или однокурсника оскорбил его или ее чувства, и, соответственно, выдвинуть обвинение в харассменте. Эмоции в наши дни считаются допустимым доказательством.

Грег Лукьянов и Джонатан Хайдтс в журнале Atlantic в 2015 году

^{Рис. 9.15. Число приглашенных для выступления в американских колледжах спикеров, приглашения которых были отменены. 2000–2016. Foundation for Individual Rights in Education (FIRE)}