Поколение пустыни. Москва — Вильно — Тель-Авив — Иерусалим

[Я прочла Моруа «Полковник Брамль» — очень-хорошо; Цвейга «Встречи и люди» и, кроме того, читаю о питании: «война и подвоз» и проч.]

9.1.42

Умер Рутенберг. Я вижу, что мой дневник мало-помалу превращается в сборник некрологов.

Память о Рутенберге связана со снегом. Здесь он в 1920-м году был главой бригады по борьбе со снегом. Подача первой помощи пострадавшим от снега. И в день его смерти Иерусалим был покрыт снегом, к которому Палестина не привыкла. В Москве он был во главе «Союза евреев воинов» вместе с писателем Андреем Соболем, Ан-ским и др. Все они старались организовать помощь еврейскому легиону в Дарданеллах. Но из этого ничего не вышло. Несмотря на его революционно-конспиративную работу в прошлом, здесь он весь ушел в чисто конструктивную работу электрификации Палестины и создал дело первой важности для нас.

Он не был ортодоксальным евреем, но последнее время стал религиозным. У него были гипнотизирующие глаза, и может быть, из-за этого, а может быть, из-за его гапоновского прошлого его многие избегали, но вся его жизнь была подвигом труда, идеи. Его завещание — все состояние для воспитания молодежи — его увековечило. Он запретил после смерти оказывать последнюю честь — называть его именем города, улицы и деревни, и говорят, его снежные похороны были спокойные и достойные.

Марк в нем потерял старого товарища по войне.

12.1.41

У нас снова несчастье с мамой: она споткнулась на полу своей комнаты, упала, сломала бедро и лежит в гипсе в больнице. Специальная сестра сидит возле нее день и ночь, и, когда я могу, я при ней. Гипс ее сильно мучает, и бедный Марк выносит все ее нарекания и жалобы.

18.1.41

У бабушки болят раны от гипса, чувствует себя несчастной, тоскует по своей комнате, недовольна сестрами и капризничает. Иногда она делается суеверной и обещает раздать все свое добро, если выздоровеет, и поможет строить синагогу, если сможет ходить, и тому подобные обеты… <утопические>

Сижу возле постели мамы и читаю книги проф. Клаузнера «От Иисуса до Павла»[796], а когда устаю — 30 рассказов Бальзака из Средних веков[797]. Это так же забавно, как Боккаччо.

25.2.41

Мамина болезнь делается затяжной, ей сняли гипс, и мы начинаем жить привычной жизнью.

Вчера были на симфоническом концерте в пользу «Черчилль-фонда». Молодая пианистка Элла Гольдштейн божественно играла Чайковского. Пятая симфония Бетховена прошла особенно хорошо. Но сегодня узнали о пароходе «Струма» с 700 беженцами, которые погибли, их не хотели впустить в Палестину[798]. Эти пароходы — «Патрия», «Струма» — все будут на совести английского народа и его правительства. Мало того, что оно не спасает евреев из когтей Гитлера, откладывая это на «потом», когда выиграют войну, они еще не впускают сюда тех, кто спасся и кого мы могли бы взять на себя, дать им родину, работу, дом. И все это из-за арабов, которые даже не записываются в английскую армию, которые не устраивают им концерты для «фонда Черчилля» и которые вообще идут вместе с Гитлером и Муссолини.

Также мы узнали сегодня о самоубийстве моего любимого писателя Стефана Цвейга. Он в Бразилии искал себе вторую родину и не нашел. Почему он не приехал к своему народу, в эту страну, где его любили и носили бы на руках?

14.3.42

У мамы было шестое кровоизлияние склерозного характера. Ей сделали переливание крови, она сильно ослабела и страдает анемией. Но это мало помогло, и через три дня ей стало хуже.

2 апреля.

Мне исполнилось 50 лет. Моя семья и больничные товарищи хотели как-нибудь справить мой юбилей, но я их просила ничего не делать: мамина болезнь и призыв Меира достаточные причины, чтобы не праздновать. Тем не менее мне прислали красивые подарки: альбом Родена, альбом Донателло, и дети приехали из кибуца. Меир мне принес цветы, похожие на орхидеи, которые я так люблю <культивированные ирисы>.

Цена на продукты сильно вздорожала: рыба 150 миль онса[799] (четверть кило), мясо почти так же, никогда этого еще не было здесь. Яблоки покупаем только для бабушки, клубнику тоже. Кондитерские товары — три шиллинга онса. Это — пасхальные цены, пришлось сильно поднять цены и в больнице.

Мой внук прислал мне рукоделие свое — альбом с рисунками «Беляночка[800] и гномы».

16.4.42

Моя бедная мама ослепла на один глаз. Врачи говорят, что это склероз, но она себя уверила, что от усиленного чтения. Она молит Бога, чтобы он сохранил ей второй глаз, так как ее единственное развлечение — чтение. Последнее время она перечла всего Чехова, Достоевского, Герцена и Толстого. <Она говорит, что читает все как в первый раз, но понимает лучше, чем в молодости, — тогда чтение было поверхностное.>

Мы ждем чудес на военном фронте, чтобы уничтожили Гитлера и его банду. Чтобы рассеять меня от моих горестей, пришли друзья и потащили меня на фильм с Вивиан Ли «Мост Ватерлоо», но я ревела все время.

24.4.42

Читаю книгу Элеонор Рузвельт о ее муже[801]. Сильная и большая женщина. Она не только перенсела стойко напасть — болезнь этого замечательного мужа, — она сумела еще вернуть его к работе и к его великой карьере.

3.5.42