Покорение Михримах

Холодная лестница была покрыта сероватой пылью — кажется, сюда редко кто поднимается. Я поморщилась, запачкав туфельки. Неприятно было и то, что даже самые осторожные шаги с тихим шелестом поднимали в воздух клубы этой отвратительной пыли, из-за чего хотелось чихать, да и глаза слезились. И все-таки — мне было слишком любопытно. Что же там?

Лестница закономерно привела к двери. Буро-черная, из тяжелого сухого дерева, она казалась неприступной. Вот так жалость! Неужто заперта? Напрасно сгубила туфельки!

На всякий случай я со злостью дернула прохладную ручку — и к моей полной неожиданности дверь со стуком поддалась!

С большим воодушевлением я заглянула внутрь, и была сперва обескуражена. Низкие потолки, темно, пыльно, сухо. В горле чувствовалось першение от затхлого пыльного воздуха.

Но все-таки впереди виделся отблеск света — и я храбро шагнула внутрь, для чего мне пришлось нагнуться.

Невдалеке манило к себе небольшое окошко. Именно в него проходили солнечные лучи, разгоняя мрачный полумрак этого странного помещения. С любопытством я подошла к этому окошку.

Кажется, я нахожусь в пыльном чердачке прямо под крышей, и в основном его используют для скапливания какого-то невнятного хлама. Что-то было прикрыто сероватыми высохшими почти до истления тряпками, а что-то было разбросано прямо на полу — кухонная утварь, сломанная мебель.

Нда! Грязноватое, но перспективное местечко! Если все отмыть хорошенько, то у окошка образуется отличное пространство — оно могло бы стать моим тайным убежищем!

Я всю жизнь мечтала о тайном убежище; но разве в гареме спрячешься? Теперь же у меня появился шанс исполнить мечту!

Я подыскала почти целый пуф, придвинула к окошку — открывался неплохой вид на сад. Я даже залюбовалась; заодно увидела возвращающегося домой Рустема-пашу. Было забавно наблюдать за ним с высоты, зная, что он даже не догадывается о моем присутствии. Очень удачное местечко! Еще бы столик найти…

Я полезла под одну, под другую пыльную тряпку в поисках столика. Поблизости ничего не оказалось, и я отправилась вглубь, в темноту.

Я увлеченно рылась в предметах вокруг, как вдруг странный, тревожащий звук отвлек меня. Приглушенное жужжание раздавалось где-то совсем рядом — что такое?

Я замотала головой…

И в ужасе вскрикнула.

На расстоянии вытянутой руки от меня на полотке висело огромедное, с локоть в диаметре, серое осиное гнездо! Вокруг которого ползали и летали самые отвратительные и мерзкие создания на земле — осы!

Сердце билось отчаянно, громко и быстро, и больше всего я боялась, что прямо сейчас, здесь, рухну в обморок, и эти ужасные создания будут ползать по мне, а я не сумею им помешать. Я остро, мучительно, выжигающе боялась ос!

Как я только смогла пробраться к окошку? Гнездо находилось между ним и лестницей, и нужно было как-то прошмыгнуть мимо. Отчаянно зажмурившись, я рванула к спасительному входу. Почувствовало, как одно насекомое задело мое плечо; другое чуть не запуталось в волосах. Это было слишком, слишком, слишком ужасно. Не помня себя, я закричала; мне было так страшно, как никогда в жизни, и я уже представляла себе, как этот ужасный рой облепит меня со всех сторон и сожрет, поглотит как огонь!

Я все-таки выбралась наружу, с треском захлопнув вроде бы надежную дверь и привалившись к ней спиной. Ноги подкашивались, сердце исходило истошным стуком, в горле стоял комок. Я чувствовала, что вся дрожу.

Снизу раздавались крики, топот: меня услышали и спешили на помощь. Я даже не удивилась, что первым по лестнице вбежал мой муж — я бы посмеялась над его свирепым оскалом, но уж очень страшно было. Увидев целую меня, он чуть подуспокоился и остановился:

— Госпожа? Что произошло? Вы кричали?

— Т-там… — попыталась объясниться я, но с ужасом поняла, что голос меня совсем не слушается.

Язык заплетался на самых простых словах, и меня так трясло от пережитого потрясения, что я испугалась прикусить его.

Я начала тихо сползать по двери к полу — силы совсем оставили меня.

— Отошли… их, — только и смогла пробормотать я, без особой надежды, что он сможет понять.

Но он понял, что я просила остановить слуг, чтобы они не увидели меня в таком мерзком состоянии. Парой выкриков он отослал их, сказав, что сам во всем разберется; я была ему благодарна.

— Михримах, — он присел рядом со мной на корточки — я уже благополучно сползла на пол, — что случилось? Ты цела?

Я судорожно кивнула; потом вспомнила свой испуг.

— Рустем, — я чувствовала, что голос все еще дрожит, но ничего не могла с собой сделать, — посмотри, пожалуйста, у меня в волосах нет… ничего лишнего?

Вообще-то, здесь было слишком темно, чтобы нормально что-то разглядеть. Поэтому паша вполне логично вместо беглого осмотра полез в мои волосы руками. После чего вскрикнул, и я поняла, что мои худшие страхи оправдались: одна из ос в самом деле находится у меня в волосах.

Мощная дрожь пронзила все мое тело, когда я осознала близость мерзкого врага.

— Не бойтесь, госпожа, — тихо сказал паша, — я ее убил.

И он показал мне раздавленную осу, вытащенную из моей прически.