Покоренные любовью (ЛП)

- Мне неприятно, я злюсь, просто в ярости, но не позволю Сюзанне так просто играть нашими жизнями, - как глава рода он был сильным, но никогда не видел подобной силы у Минервы, силы, которая обычно исходила от леди Озбалдестон. – Я не позволю Сюзанне украсть у нас – тебя и меня – то, что мы заслуживаем. Знаю, ты сейчас не понимаешь этого, но я объясню тебе это позднее, - девушка опустила глаза. – Это наше объявление?

Ройс посмотрел на листок бумаги, который он держал в руке, и про который абсолютно забыл.

- Да.

Минерва протянула руку.

Герцог отдал ей этот мучительный результат труда, над которым он и Хэндли работали.

Взяв в руки лист, девушка развернула его так, чтобы на него падал свет из окна.

- Ройс Генри Вариси, десятый герцог Вулверстон, сын покойного Генри Вариси, девятого герцога Вулверстон, и покойной леди Кэтрин Дебрайт, дочери четвертого графа Катерхэма, объявляет о своей помолвке с мисс Минервой Мирандой Честертон, дочерью покойного лейтенанта Майкла Честертона и его жены Марджори Делкейт.

Девушка нахмурилась.

- Слишком много слова «покойный», но… - протянула ему объявление, встретилась с ним взглядом. – Его нужно отослать.

- Почему ты, собственно, ничего больше не испытываешь, кроме как «неприятно»? Чего я не понимаю?

Остановившись перед окном с видом на ночные холмы в спальне Ройса, Минерва сбросила накопившееся напряжение. Наконец.

Наконец, они остались одни; наконец, она могла ему сказать то, что должна.

Они вместе поужинали в его гостиной; пока Джефферс убирал со стола, она отправилась в спальню герцога. Ройс последовал за ней, закрыв дверь, остановился у нее за спиной.

Минерва глубоко вздохнула.

- Знаю, ты приказал накрыть здесь стол не только за тем, чтобы избавить меня от тяжелых испытаний, с которыми я, несомненно, столкнулась бы внизу, оказавшись среди любопытных гостей. Не потому, что я бы почувствовала себя слабой или расстроилась, а потому, что ты едва сдерживаешься, и у тебя нет уверенности, что если твои сестры или кто-то из их гостей что-то сделали бы или сказали, ты не смог бы сдержаться, и это навредило бы нашему делу, - она повернулась к нему лицом. – Наше дело. С сегодняшнего дня это наше дело.

Склонив голову набок, девушка рассматривала его. Когда он присоединился к ней в гостиной, его ярость была ощутима, особо проявляясь в его словах: все должно было быть не так.

- Я понимаю, почему ты так зол. Эта брачная ловушка не должна иметь для тебя значения, но имеет. Потому что ты знаешь, что это для меня значит. Ты пришел в ярость, переживая за меня.

Произошедший инцидент предоставлял ему то, к чему он стремился, над чем работал – ее согласие на брак с ним. Но вместо того, чтобы обрадоваться этому, он, аристократ, который никогда ни перед кем не извинялся, униженно просил прощения за то, в чем нек было его вины.

Потому что то, что произошло, случилось вопреки ее желанию, а так как он являлся ее защитником, ему казалось, что он должен был предотвратить это, а он не смог.

Весь день наблюдая за ним, она видела как проявляться его любовь в его действиях. С того мгновения на башне, Минерва наблюдала за любовью человека, привыкшего всем командовать в своей жизни.

И хотя какая-то ее часть противилась вынужденному браку, она старалась уменьшить его гнев, а не поощрять его. Минерва ждала, пока он остынет, чтобы было больше шансов на то, что он поверит в искренность того, что собирался сказать.

Посмотрев на него, отметила, что слишком темно, чтобы попытаться что-то понять по его лицу.

- Я планировал сказать это сегодня вечером, когда мы останемся одни, - она осмотрелась. – Здесь, в твоей комнате, - ее взгляд вернулся к его лицу. – В герцогских апартаментах.

Шагнув вперед, встретилась с ним глазами, положила руку на его сердце.

- Вот так я собиралась сказать тебе. Сказать, что сегодня утром приняла решение ответить согласием на твое предложение, когда ты его сделаешь. Что ты смело можешь спрашивать меня, и я отвечу согласием.

Наступила продолжительная пауза. Ройс переспросил:

- Сегодня утром?

Надежда сражалась недоверием, и первая одержала победу. Минерва улыбнулась.

- Ты можешь спросить у Летиции, Пенни или Клэрис, они знали об этом. Вот почему я не плачу, не чувствую себя несчастной, потерянной. Я не испытываю ничего из этого… - она улыбнулась шире, позволяя ему увидеть уверенность и радость, живущие в ее сердце. – Я рада, рада, рада. Независимо от действий Сюзанны и их исхода, между нами на самом деле ничего не изменилось.

Его руки скользнули на ее талию. Подняв руки, девушка заключила его лицо в ладони, посмотрела в его бездонные глаза.