Покров Шута (СИ)

Его чистая сила сейчас в кулаке этого одинокого мальчишки с серыми глазами мертвеца. Потому что и впрямь что-то умерло, болезненно сдавило грудь и рассмеялось громким голосом над всеми его надеждами и верой, если уж не разбивая в дребезги, то пуская паутину свежих, предательски глубоких трещин.

— Почему?!

Крик вырвался наружу из самой глубины, из переворачивающегося нутра, из, возможно, самой души юного экзорциста и пронёсся прямо в безмолвное, глупое небо. То самое небо, в котором иные ищут следы Бога.

Этот мальчик их больше не видел.

Он свернулся пополам, обессиленный и униженный вселенской несправедливостью: все его усилия не могли быть напрасны, он не мог в этого верить, никто не смог бы в это поверить.

Ему нужно было связаться с Орденом, связаться с людьми, сообщить о произошедшем, он даже успел позвать Тимканпи и продумать слова. Правда, эти слова не были связанны друг с другом и больше напоминали жалобу вселенскому устройству и Богу лично, но что поделать, Уолкер был действительно взволнован, сбит с толку и ощущал себя так, словно сходил с ума. Мысль о привычном Чёрном Ордене была чем-то вроде давно изученной, знакомой опоры.

Он обрёл эту опору лишь для того, чтобы услышать негромкий странный звук, приглушённый хлопок, ощутить, как тёплые капли крови падают на его лицо и увидеть, как тело Сумана взрывается в чёрном вихре.

— Пока-пока, Суман, — произнёс чей-то голос позади с мягкими, почти дружелюбными интонациями. Будто тот, кто стоял за спиной, действительно желал Суману приятного путешествия…

На тот свет, видимо.

А Аллен мог только едва разлепить губы, чтобы в последний раз позвать мертвого экзорциста по имени, изумлённо наблюдая за массой крови и плоти, в которую разорвало тело.

Тёмная тень стояла прямо за ним. Тёмная тень наблюдала. Тёмная тень, которая была причастна к гибели Сумана Дарка и даже знала его имя. И говорила с ним, как будто со старым знакомым.

Аллен не хотел видеть того, кто там был.

В горле пересохло, на губах запеклась кровь, неудобно стягивая кожу. Аллен хотел что-то сказать, но не мог ощутить слов, которые могли быть хоть на мгновение уместными в этом месте и ситуации. Может быть, что-то вроде вопля возмущения? Или шёпот горечи?

Вот только в нём ничего из этого не было. Ничего.

Он оглянулся и понял, что тени не было, впрочем, человека тоже. Перед глазами всё ещё стояли обрывочные воспоминания с места смерти экзорцистов, с места, в котором должен был умереть Суман Дарк, с места, где он предал Орден… И он, этот не человек, был там тоже. Стоящее перед ним тёмное создание, лишь чертами напоминающее человека во фраке и цилиндре, было Ноем.

— Как тебя зовут? — опасность, тень, убийца медленно, но неотвратимо приближался. А в ушах стояла мольба Сумана, умоляющего сохранить ему жизнь, такая понятная и правильная. Ведь нет ничего удивительного в том, что ты не хочешь умирать, не правда ли? Желать смерти другим — вот что неверно в корне.

— Но… Ной, — неуверенно колыхнулся охрипший от крика голос мальчика.

Эта тень была Ноем, против которого не смог устоять даже Генерал. А рука, оружие Аллена Уолкера, была сломана. Он был абсолютно беспомощен перед лицом новой опасности, но страха уже не было. Только глупое удивление, всколыхнувшееся внутри, и вспышка ярости.

— Идите ко мне, тизы. — негромко позвал кого-то или что-то Ной, делая новый шаг и наконец-то выходя из обволакивающей его тени. И Аллен понял, что Ной вовсе не тень, он действительно человек. Ненастоящий человек. Высокий, удивительно красивый, холодный и да, всё же тёмный, и речь здесь шла вовсе не о серой коже. Он мягко, едва заметно улыбался, обозначая полное внутреннее удовлетворение.

За спиной что-то пошевелилось, и когда Аллен посмотрел в ту сторону, перед его глазами уже, лениво шевеля острыми, узорными крыльями, летала экзотическая, тёмная бабочка, с кончиков крыльев которой стекали тёмные капли. Кровь забурлила, закручиваясь воронками, переламывая и перемешивая то, что осталось от тела Сумана. С приглушённым хлюпаньем целая стая узорных, чёрных бабочек небольшим ураганом взвилась вверх, тёмным облаком кружа вокруг друг друга.

— Идите ко мне, — повторил Ной за спиной, раскрывая ладони, и бабочки в два потока, едва огибая так и сидящего на месте Аллена, тут же ринулись прямо в ладони Ноя.

— Хорошо, возможно, теперь вы подрастёте, — удовлетворённо пробормотал тот, разглядывая тёмную воронку у себя на руке и не обращая ни малейшего внимания на изумлённого Уолкера, будто бы тот вовсе не стоил его внимания. Или будто эти странные манипуляции были куда более интересным занятием, нежели убийство беспомощного экзорциста.

Аллен не был в этом уверен. Он уже ни в чём не был уверен, он просто заворожено наблюдал за Ноем, за своей смертью.