Покров Шута (СИ)

Аллен слышал что-то об отданных указаниях, слышал крик, что кто-то становится прозрачным и понял, что это говорили о нём. А потом был голос Бака, грохот и радостное «Вовремя, Бака-бак!» в исполнении Фоу как раз в тот момент, когда нить порвалась и боль ушла вместе с его сознанием. Кажется, его куда-то тащили, был топот многих ног, эвакуация или что-то наподобие. Всё-таки акума в управлении это ситуация из разряда чрезвычайно опасных. Когда Аллен открыл глаза, он едва не свихнулся, услышав голос Фоу из собственных уст. С ним прощался он сам. Вернее, Фоу в его обличии, говорившая, что ему нужно убежать, пока она задерживает акума. Что он сможет вернуть чистую силу. Что она не сможет победить сама. — Стой!! Фоу! Почему кто-то жертвует собой ради него? Он рванул вперёд, но оказалось, что его взвалили на чью-то спину, и он едва не скатился на пол. И закричали по этому поводу почему-то на учёного. — Ему опасно сейчас даже двигаться, посмотри, он прозрачный! — Уолкер, ты и впрямь не в силах сражаться сейчас! — а это уже Бак. И собственная рука. Она и правда прозрачная, точно у приведения. Наверное, так можно ходить да людей пугать, особенно Лави, было бы прикольно. Глупые мысли. — Откройте эту дверь!! — только и мог требовать Аллен безжизненно. — Вы не можете творить подобного! Вы же убьёте Фоу, так? Она не сможет победить акума!

— А ты, можно подумать, сможешь! Уолкер, сейчас без чистой силы ты не сильнее обычного человека!

— Тогда к чему это идиотское отношение и спасение?! — К тому, что ты всё ещё экзорцист! Ты знаешь сколько вас?

Сколько вас осталось в живых вообще? И каким ударом для Ордена становится смерть каждого из вас? — продолжал наседать Бак. — Ты гораздо важнее каждого из нас, пора бы признать, что бывают вот такие более ценные люди! Это неотвратимо в такой войне, которую мы пытаемся вести!

Аллен усиленно думал над тем, что ещё сказать и как убедить этого непрошибаемого открыть эти врата. Он даже попытался прибегнуть к шантажу, напомнив о фотографиях Линали и воспользовавшись тем, что Бак выбит из колеи, попытался сам доползти и открыть дверь, но ему не дали! — Да какого чёрта? Я должен быть там! Там есть акума, а я экзорцист, это моя работа! Это мой путь и я должен идти по нему! — Ты не в том состоянии!

Они опять пришли к тому же.

— Нам это нужно! — закричал Аллен, во всё горло удивляясь тому, что его не услышали за дверью. — Мне и чистой силе! Мы должны быть там, я знаю это, чувствую! Вы должны пропустить меня! Обязаны! Я экзорцист! И Бак всё-таки принял это решение, когда коридор сотрясся от взрыва за дверью, а Уолкер вновь вырвался из их рук. Он позволил тому пройти внутрь, в разрушенный зал, прямо к акума, повисшему над почти поверженной фигуркой Фоу в обличии самого Аллена.

У него не было чистой силы, но хотя бы и так треснуть акума по голове хотелось от души. Аллен не смог устоять перед этим желанием, обнаруживая своё присутствие.

— Так значит, это была подделка. Что ж, посмотрим насколько ты силён, — произнёс Акума, а Аллен слышал совсем не это. Он слышал душу. Пылающую, умирающую и вновь возрождающуюся человеческую душу, заключённую в эти жуткие оковы. Она молила о помощи, она просила, она так рвалась к освобождению, и его переполняло осознание, что он… он должен, он может освободить её, остановить мучения, закончить это издевательство. Он улыбался. И знал, что эта душа знает, что он улыбается ей. Они сейчас стояли так близко друг к другу, а Аллен вёл этот заранее проигранный бой. Нет, его чистая сила не восстанавливалась, но он знал, что пока рано. Что он что-то должен понять, и она придёт, вернётся к своему хозяину. Его переполняло это знание, знание, которое, кажется, было заложено в нём с самого рождения. Он знал это даже в тот миг когда собственное тело не выдержало, кажется, начиная просто напросто рассыпаться на части.

Странное ощущение. Страшное ощущение.

Бак оказался тоже в зале, призвал какую-то защиту, попытался прикрыть Фоу, попытался спасти Аллена, который мог лишь наблюдать за умирающей душой, понимая, что, умирая сейчас, он оставит эту душу на растерзание адской машине Графа, и вряд ли кто-нибудь освободит её ещё. Никто не освободит эту душу, которая стоила всех потраченных усилий и боли. Никто не спасёт Бака, которого пронзил знакомый светлый, тонкий, разрушающий луч акума.

Никто не спасёт их. Никто не защитит.

Защитит.