Покровители

Видение исчезло. Вода смыла странное зелье, но на теле остался его легкий запах — весны, цветов, надежды…

Северус принес его в спальню и осторожно опустил на кровать. Он накрыл его своим большим тяжелым телом, и это было сладко и немного страшно — быть в плену, в его власти, под ним. Гарри задрожал. Он не знал, почему дрожит.

— Не бойся, хороший мой, — Северус покрыл его нежными поцелуями. — Посмотри на меня, Гарри, — попросил он. — Я тебя позвал… я хотел сказать… Я тебя люблю, Гарри. Мерлин свидетель.

Гарри показалось, что кровать под ним разворачивается и левитирует в пространстве. Что он падает куда-то. Что его сердце перевернулось, описало какой-то кульбит по немыслимой орбите и вернулось на место, колотясь об ребра.

— Я люблю тебя, — повторил Северус. — Очень люблю, — совсем тихо прошептал он.

По щекам Гарри потекли слезы.

— Я тоже, очень… Очень-очень тебя люблю, — всхлипнул он, обнимая Северуса за шею.

— Я не сделаю тебе больно, мой хороший… — Я потихоньку, — шептал Северус, сцеловывая его слезы.

Его нежный жаркий язык вошел в рот Гарри, мягко, будто тоже спрашивая разрешения. Сладкая дрожь пробежала по всему телу мальчика и замерла трепещущим огнем где-то внутри, в паху. Губы Северуса скользнули к его соскам, которые вдруг превратились в напряженные ждущие прикосновения бусинки. Учитель накрыл сосок языком, обвел кончиком языка вокруг, взял мягкими губами в рот и нежно пососал. Гарри издал звук, похожий на мурлыканье. Точно так же Северус потрогал второй сосок, будто зная, что именно об этом просит мальчик.

— Мой хороший, мой красивый… ты не знаешь, какой ты красивый, — прошептал он тихо, любуясь юношей.

Влажным теплым языком Северус провел вниз, к пупку, поцеловал там и нежными касаниями губ спустился ниже. Гарри застонал и раскрыл бедра. Северус почувствовал, что опять теряет голову. Желание юноши, такое откровенное, такое соблазнительное в своем бесстыдстве и одновременно беззащитности сводило его с ума. Его рот наполнился слюной. Мерлин, помоги мне, взмолился он. Он приник губами к этим доверчиво раскрытым бедрам, ждущим прикосновений, как цветок ждет пчелу. Его рука нежно охватила член, красивый, дерзкий, твердый. Он приподнял яички и стал ласкать их языком, вылизывать промежность. Он притянул к себе бедра Гарри, чувствуя, как мальчик движется ему навстречу, бессознательно желая большего. Одной рукой лаская член, он коснулся языком нежного розового входа, обвел вокруг, тихонько толкнулся внутрь. Гарри ахнул от неожиданной ласки.

— Что ты делаешь… — попробовал возмутиться он. — Еще… еще, — стонал он через секунду. Язык любовника скользил между его яичками, дразнил промежность, обводил розовое колечко и нырял внутрь. Рука Северуса ритмично ласкала его член, касаясь большим пальцем нежной уздечки, и с каждым движением Гарри казалось, что он сейчас взорвется, еще немного, и… Вдруг Северус прижал его к своему лицу еще сильнее, язык вошел к Гарри внутрь и начал медленно двигаться по кругу, словно расширяя вход. Мальчик застонал, забился в сладкой судороге, сжал руку Северуса, держащую его член, умоляя двигаться быстрее. Ему было так стыдно, так сладко, и так хорошо, о Мерлин, как хорошо. Гарри было мало языка, он вцепился в волосы любовника, вертел бедрами, сгорая от стыда, удовольствия, восторга. Язык Северуса опять заскользил вверх по промежности, и мальчик почувствовал, как горячие губы охватывают его головку, а внутрь проникает мокрый от слюны палец. Гарри показалось, что Северус заполняет его всего. Теплая ладонь массировала его яички, пока палец двигался внутри, а рот и язык, ласкающие головку, сводили с ума. Вдруг палец внутри его тела прикоснулся к такой чувствительной точке, что Гарри задохнулся от восторга. Потом еще и еще. Гарри показалось, он теряет сознание. Удовольствие захлестнуло все его существо. Задыхаясь, он замер на грани наслаждения и наконец взорвался толчками оргазма во рту Северуса, оргазма настолько яркого и острого, что он потерял чувство реальности происходящего. Из его глаз вдруг потекли слезы. Гарри лежал весь дрожа, с колотящимся сердцем.

— Гарри, — испугался Северус, — ты плачешь, тебе больно? — он обнял мальчика, прижимая к себе с любовью и волнением.

— Разве?.. — Гарри не понял, что плачет. — Мне так хорошо, что я не знаю, что сказать… Такого со мной никогда не было, — всхлипнул он. — Что это было, Северус, что?

— Там внутри есть место… если его трогать, это очень… очень приятно, — прошептал Северус.

— Ты хочешь внутрь? — одними губами спросил Гарри.

— Если ты хочешь, — Северус прикоснулся губами к губам Гарри. В его глазах было столько любви, что Гарри подумал, что сейчас сойдет с ума.

— Я хочу, я так хочу, чтобы тебе было хорошо. Пожалуйста, я не боюсь. Мне с тобой не страшно, — торопливо сказал он. — Что это? — спросил он, видя, что учитель взял с тумбочки маленький флакончик.

— Тебе не будет больно, я обещаю.

— И тут зелья, — вздохнул Гарри.

— Это не зелье, это маггловский любрикант. Я его усовершенствовал, правда, — самодовольно сказал учитель.