Покровские ворота (сборник)

Брат . И вы еще говорили о Боге! И вы еще оскорбились за Гёте. Но я не возвел на него напраслины. Он занимался литературой. И этим все сказано. Где тут божеское? Вы каждое утро садитесь за стол, чтобы вывернуть себя наизнанку, и то, что, согласно вашей же вере, принадлежит исповедальне, делаете достоянием ярмарки. Но если бы вы собой ограничились! Для вас нет святости чьей-то тайны. Вы соглядатайствуете, подслушиваете, вы разглашаете все секреты. Засматриваете в души и спальни. Оповещаете громогласно о том, как безумствуют от любви, о том, как погибают от старости, как взнуздывают душу и плоть. Не возражайте, я сам литератор. Творчество богохульно, сударь. Ведь нам с вами мало, что есть Творец, всезиждущий и давший нам заповеди. Мы пишем, мечтая, что наши листы однажды превратятся в скрижали.

Чужестранец . Я отродясь на то не замахивался.

Брат . Зачем тогда вы взяли перо? Нет, сударь, на сей раз я вам не верю. Кто взял перо, тот хочет быть Богом. Разве ж для вас осталось таинством таинство смерти? Уверен, что нет! Вы и с него срывали покровы – сознайтесь. Это ли не святотатство?

Чужестранец . Вы что же, и в самом деле так думаете?

Брат . Нет, сударь, но так должны думать вы.

Чужестранец . Чем же я виноват, если в жизни самое интересное – смерть?

Брат . Ну вот! Так вы это понимаете?

Чужестранец . Должно быть, ужасное завораживает.

Брат . Ошибка, сударь. В ней нет ужасного. Ужасным может быть лишь бессмертие, которое вам обещает Бог.

Чужестранец . И смерть нисколько вас не страшит?

Брат . Меня устрашила бы вечная жизнь. Какой бы гримасой она была! Лишь смерть сообщает жизни смысл. Лишь смерть спасает ее от пошлости, и – больше того – придает величие самой заурядной и жалкой. Взгляните на лицо мертвеца.

Чужестранец . Однако ж представьте себе и вы, как в этом потоке времен и пространств перемещается сгусток тверди с живыми пупырышками на ней. Стоит подумать, и вас охватывает чувство униженности, дальше – жалость, а там – и вовсе недоумение. Каждый сойдет с лица земли в одну минуту, так неужели именно то, что он сойдет, и придает пупырышку смысл?

Брат . Не бойтесь, сударь, я вас утешу. Вы не исчезнете навсегда.

Чужестранец . И это мне говорите вы?

Брат . Я говорю это раньше, чем следует. Великая мысль должна созреть – сейчас я ее опережаю, и это против всех моих правил. Но слишком хочется вас ободрить. Все мы уйдем в одну минуту, но эта минута непреходяща. Она неминуемо повторится. Она вернется, и не однажды. И этот возврат означает слияние – существующего и будущего.

Чужестранец . Но это ж другая вечная жизнь!

Брат . Нет, сударь, это новая жизнь. И лишь потому у нас есть надежда. Я это понял, и я покоен.

Чужестранец . И вас не тревожит, что ждет вас завтра?

Брат . Нет, потому что мой день – послезавтрашний. Сегодня же – ничего, кроме долга перед несколькими догадками. Всякую мысль должно выпотрошить, и всякую мысль должно пройти. Не оставить в ней ни одного закоулка. Не обойти ни одной занозы. Я должен их выпрямить и обтесать. Это тяжелая работа. И требует не моего здоровья.

Чужестранец . Она сожжет вас.

Брат . И все же, все же – жить надо у подножия Этны. Додумать! Все боятся додумать. Все, но не я. Я иду до дна. И пусть оно даже будет дном кратера.

Чужестранец . Зачем?

Брат . Вы спрашиваете – зачем?

Чужестранец . Если когда-нибудь вдруг засияет лучшая мысль на этой земле, она все равно не даст нам счастья.

Брат . Табу! Нельзя покушаться на мысль. Остановитесь. Вот здесь – порог. Дальше – мой дом. Мое жилище. Я не хочу, чтоб в него вторгались.

Чужестранец . Нельзя? Это вы сказали – нельзя? Вы – не признающий запретов?

Брат . Я повторяю вам: я додумаю.

Чужестранец . Возможно. Но это немалый риск. Ведь я могу оказаться правым. Ах, друг мой, люди дурно устроены – подайте им послезавтрашний день, переселите в позавчерашний, лишь нынешний – всегда не по мерке.

Вбегает Сестра.

Сестра . Фрицци! Скорее! Прошу извинить… Я помешала вам?

Чужестранец . Бог с вами, фройляйн. Больше того, вы явились вовремя.

Брат . Что с тобой, Лисбет? Что там стряслось?

Сестра . Фрицци! Знаешь, кого я встретила? Там Ферстер! Там господин Ферстер. Идем же, Фрицци… Он ждет нас с тобой.

Брат . Ферстер… Как он здесь очутился?..

Сестра . Что ты сказал?

Брат . Так. Ничего. Где ж мой венок? Ты обещала. Лисбет, Лисбет… А я-то надеялся. Кроме тебя на этом свете некому меня увенчать.

Сестра . Ну не язви же… Я его сделала. Но Ферстер попросил его… Фрицци… было б невежливо отказать.

Брат . Да, разумеется. Ты права.

Сестра . Не задерживайся! Прощайте, сударь. Я от души желаю вам счастья.

Чужестранец . Благодарю вас. Вы щедрая барышня.

Сестра убегает.

Брат . Это – судьба… Какое несчастье.