Покупатели мечты

К Бартоломеу немедленно бросились на помощь несколько врачей, которые были поблизости. Они положили его на пол и начали прослушивать его сердце. Один врач быстро принес аппарат электрошока, чтобы встряхнуть его. Но, поскольку все произошло слишком быстро и собралась большая толпа, не было возможности обследовать его непосредственно. Учитель тоже был очень озабочен.

Внезапно на сцене появился Мэр. С невероятно самоуверенным видом, как будто он был самым опытным врачом на планете, Мэр заявил, обращаясь к присутствующим:

— Успокойтесь, дорогие доктора! Я знаю, в чем дело. Это — мой пациент. — Перед ним расступились, давая дорогу. И он, неожиданно подхватив под руку профессора Журему, добавил: Эта красивая дама, которой больше восьмидесяти лет, сделает моему пациенту искусственное дыхание «рот в рот».

— Я? — испугавшись, переспросила профессор.

Несмотря на то что Краснобай ей очень нравился, временами она думала, что преступление не компенсируешь, так что было бы лучше оставить его с инфарктом.

Услышав, что его будет целовать профессор Журема, Бартоломеу немедленно поднялся. Если бы его целовала Моника, он бы оставался недвижимым, как камень, но, поскольку Мэр нанес ему такой удар, ему пришлось воскреснуть без шокотерапии. Всех нас распирало от любопытства, что же произошло на самом деле. Краснобай тем временем три раза развел руками и опустил их, сделав глубокий вдох. Чтобы не терять ритма, он несколько раз выкрикнул: «Ааххх!Аааххх!» В этот момент бродяга объяснился:

— Дорогие доктора, я только что выполнил первостепенную терапию криком. Терапия, которую я и мой друг, доктор Мэр, создаем в госпиталях, чтобы выводить из стресса сердце!

Поняв, что их обманули, некоторые кардиологи схватились руками за голову. Они почувствовали себя идиотами, как и я. Одни отругали их, другие же были готовы поколотить самозванцев. Учителю пришлось вмешаться и еще раз спасти своих учеников от собственного позора. Будучи мудрецом, он заметил:

— Друзья, вы уже приготовились к тому, что наши эмоции идут от одной крайности к другой в течение доли секунды? В одно время мы спокойны, а в другое готовы взорваться. Мы то умиротворенные, то агрессивные. Разве это не признак психического расстройства? Разве вы не готовы согласиться с тем, что наш ум страдает от глупостей, колеблется от мельчайших неудач, приобретает ненужные проблемы? Разве это не психическая аритмия? Зачем продолжать сердиться на этих двух молодых людей? По крайней мере, они попытались выйти из стресса. Они никого не толкнули, не ранили, не высказали своего беспокойства вслух.

В социологии мы шутили над хирургами, в особенности над кардиологами. У некоторых было огромное эго. Когда они входили в хирургический зал, то считали себя богами, а когда выходили, были уверены, что так и есть. Но по сути, как хотел продемонстрировать Учитель, они были людьми, которые обращались с другими с нежностью, но не были нежными по отношению к самим себе.

Врачи были растеряны и поражены вмешательством Учителя. Они никогда не представляли себе, что на конгрессе кардиологов какой-то оборванец скажет, что у них опасно протекающая психическая аритмия. А Учитель, превознося этих безымянных героев, которые беспокоились о мире, хотя мир не беспокоился о них, добавил, обращаясь к присутствующим:

— Система здравоохранения привела их к частичной измене этике Гиппократа, отца медицины: они заботились о пациентах, но забывали о себе самих…

В действительности многие врачи работали по шестьдесят часов в неделю, чтобы попытаться выжить. Избыток работы был направлен против романтизма существования. Это представление превратилось в театр ужаса. Один пожилой и опытный французский профессор кардиологии, который уже слышал о славе Учителя, взял на себя смелость выступить. Согласно своим мыслям он заявил:— Заболеваемость раком, инфарктом, унынием, синдромом паники и депрессии в медицинской среде удивительна. У нас даже нет времени поплакать или задуматься.

Бразильский хирург-кардиолог прокомментировал более сдержанно:

— На самом деле система здравоохранения превратилась в вампира, который высасывает кровь из самой поэтичной из профессий. Мы тратим свое существование на заботу о других, а когда обнаруживаем это, у нас остается мало времени пожить. И наихудшее то, что нам приходится использовать крохи нашего времени, чтобы восстанавливать здоровье, которое мы оставили по дороге.