Покупатели мечты

Я был счастлив за него и начал мечтать, что он тоже станет учеником Учителя. Я знаю, что он бы не стер своего прошлого, связанного с наркотической зависимостью, но мог бы восстановить его. Я стал мечтать, что свобода словарных страниц могла бы быть запечатлена на страницах его жизни. Но задание было крайне рискованным. Аресты, которым Жоау Витор подвергался за маленькое количество наркотиков, и полицейские участки, где его допрашивали, никак нельзя было сравнить с учреждением, которым руководил Фернанду Латару.

Кроме Жоау Витора, были и другие наркозависимые, которые следовали за Учителем. Они понемногу узнавали, что можно было впрыснуть приключения в вены, не используя никакого вида наркотиков, достаточно было ходить с Бартоломеу и Барнабе. Но приключение на Острове Демонов было западней.

Мне не хотелось оставлять в заблуждении Жоау Витора, но я колебался даже при наличии гарантий безопасности, даваемых директором. Нужно было продемонстрировать, что мне небезразлична человеческая боль. Нужно было вырваться из статуса интеллектуала и показать мою человечность, но я продолжал сомневаться.

Чувствуя, что я загнан в угол, я задумчиво покачал головой. Моника, Саломау, Димас и Эдсон, которые склонялись к осуществлению этой задумки, подбадривали меня. Бартоломеу, сообразив, что я все еще колеблюсь, снова спровоцировал меня, воскликнув:

— Если бы великий Юлий Цезарь был директором этого театра, он бы организовал незабываемое действо!

— Да! Если бы мной руководил император сценических искусств, я бы разжег огонь в этом учреждении изнеженных людей! — сказал Мэр.

По-прежнему неуверенный, я все-таки решил принять вызов. И, как только это произошло, немедленно появился свет. Зажегся мой животный инстинкт. «Эго будет моей великой возможностью отомстить этим жалким пустомелям. Они унижали меня, превращали меня в ноль, насмехались надо мной, и вот теперь они за все заплатят», — подумал я.

— Хорошо, я согласен! — подтвердил я под аплодисменты толпы и добавил, лукаво улыбнувшись: — Я совершу это путешествие и подготовлю героев к невероятным ролям.

Все остались счастливы. Двое друзей похлопывали меня по плечам. Они попались в мою ловушку. Но в глубине души я боялся попасть в свою собственную ловушку.

Глава 29

Нам угрожают на Острове Демонов

Чтобы написать сценарий театральной пьесы, которую мы будем ставить на Острове Демонов, я внимательно выслушал рассказ о некоторых эпизодах из жизни Бартоломеу. Мне хотелось понять процесс формирования «мышиной» травмы и причину этой травмы, которая начала затмевать его подобно призраку. Болтун говорил и говорил, часто возвращаясь к началу, преувеличивал, притворялся, а я тем временем делал пометки. Искренне скажу, что мне пришлось проявить ангельское терпение. Работая над сценарием, я подготовил свои западни — как для уличного философа, так и для политика из забегаловки.

Создав своих персонажей, я думал о том, что они, разумеется, будут изгнаны, им будут угрожать, их зажарят или, возможно, они даже «будут съедены заживо» толпой уголовников. Ясно, что мне не хотелось, чтобы это зашло так далеко, но признаюсь, что я мечтал о незабываемых уроках. Это был мой великий шанс заменить Учителя и учить по-своему этих непослушных и неконтролируемых учеников. Я знаю, что совершил множество ошибок как преподаватель, но мой авторитарный инстинкт пробудился, я выпустил когти, а вместе с ними мою несознательность, и начал ставить пьесу в сознании.

Но одно дело — написать сценарий, а другое — репетировать с персонажами. У меня чуть было не случился сердечный приступ. Они не украшали текст, но зато создавали несуществующие диалоги и бесконечно шутили. Нужна была дисциплина, причем даже не для спасения. Мы репетировали под виадуками, на площадях, на улицах.

— Режиссер, я удивляюсь, — заявил Краснобай, восхваляя себя передо мной. — Я понял, что являюсь актером с тонким талантом.

— Если бы режиссеры Голливода узнали обо мне, я бы занял место Томика, Ниришки и Чаплина, — сказал Мэр.

— Не Голливод, а Голливуд, — поправила его Моника.

— Хорошо, я знаю, дорогая Моника, но политик моего уровня должен говорить так, как говорит народ, — не смутившись, ответил он.

— Чаплин уже давным-давно умер, — напомнил Саломау.

— Умер? Но не в моем сердце, Саломау, — вышел из положения плут.

Эдсон казался заинтригованным. Он знал, что Мэр бредил, говоря, что Том Круз, или «Томик», был его другом, но никогда не слышал о другом персонаже.

— Кто этот Ниришка? — стал допытываться Эдсон.

— Вы не знаете Роберта Де Ниро, человека чудес?