Покушение на Сталина. Дело Таврина – Шило

Следует отметить и положительные стороны документального обеспечения операции. Агент был экипирован огромным количеством прекрасно изготовленных документов с соответствующими реквизитами, включая секретные опознавательные признаки. Специалисты «Цеппелина» продемонстрировали хорошую информированность о персоналиях советских офицеров и генералов, но иногда она давала сбой в одном и том же документе. Например, командировочное удостоверение младшего лейтенанта Шиловой Л. Я. было якобы подписано начальником штаба 1-го Прибалтийского фронта генерал-полковником Курасовым. Тот получил это звание совсем недавно, 28 июня 1944 года, а справочно-информационный аппарат СД уже внес соответствующие изменения в свои учеты. Однако там же фигурирует подпись и начальника Оперативного отдела штаба этого фронта, тогда как в организационно-штатной структуре такового не существовало, а было Оперативное управление штаба.

Удостоверение наводит внимательного исследователя и на иные самые странные размышления. А. А. Маршев в письме к автору обратил внимание на ряд совершенно беспрецедентных ошибок, ранее никогда не встречавшихся в документах, изготовленных СД, да и абвером. Прежде всего, в нем имеются четыре грамматические ошибки: в заголовке вместо «УДОСТОВЕРЕНИЕ» напечатано «УДОСОВЕРЕНИЕ», предъявитель которого командируется в город «Мосва» в «Урпавление» на срок, указанный в «командировачном» предписании. Халатность более чем странная, однако огрехи документа грамматическими ошибками не исчерпываются. Удостоверение претендует на роль секретного документа, о чем гласит соответствующий гриф в его правом верхнем углу. Однако любые секретные документы всегда проходят строго регламентированную процедуру регистрации и обязательно получают номера, чего в данном случае нет и в помине. Имеются в данном документе и другие, не менее значительные ошибки. В тексте указана ссылка на приказ командующего фронтом № 078/Р, а в основании для выдачи — приказ № 079/Р. Весьма маловероятное совпадение прослеживается в двух номерах: указывается, что «удостоверение действительно при предъявлении удостоверения личности серии ЯО за № 01024», а в числе оснований для его выдачи указана «телеграмма ГУК «СМЕРШ» НКО № 01024». Вероятность такого совпадения двух номеров различных документов явно нулевая. Вместо аббревиатуры ГУКР в документе почему-то указано ГУК, а эта аббревиатура была давным-давно закреплена не за контрразведкой, а за Главным управлением кадров Наркомата обороны. Кроме того, на удостоверении в нарушение всех действующих норм отсутствовала дата выдачи. В общем, оно буквально пестрит явными и скрытыми знаками поддельности, которые должны были быть видны проверяющему, как свет маяка в безлунную ночь.

Удостоверение Шиловой

Автору довелось просматривать сотни документов ГУКР «СМЕРШ» и его подчиненных органов, и ни один из них не был исполнен в подобном стиле.

Печати и штампы из экипировки агента

Далее обратим внимание на подмеченную все тем же Маршевым еще одну особенность выданных Таврину и Шиловой документов. Все они начинают свое действие с 5 сентября 1944 года, то есть с того дня, когда была произведена доставка агентов в советский тыл. Между тем это — полный абсурд. Мотоциклист с 1-го Прибалтийского фронта ни при каких обстоятельствах не мог доехать до Москвы за один день, так что в любом случае все документы полагалось бы датировать 3 или хотя бы 4 сентября, однако это сделано не было. Маршев отметил также еще одну странность, заключающуюся в полной нестыковке сфальсифицированной телеграммы из Москвы, предписывавшей командировать Таврина в Москву немедленно, и командировочного предписания, якобы выданного ему целых три дня спустя, только 5 сентября. На предписании имеется отметка о выдаче требования на проезд по железной дороге (впоследствии изъятого при аресте и фигурирующего в перечне изъятых документов), что совершенно не стыкуется с отправлением на мотоцикле. Серию непонятных ошибок венчает неправильное написание фамилии в командировочном предписании, причем прописными буквами: «ТАВГИН» вместо «ТАВРИН». Более ярко выраженную, опасную и нелепую ошибку трудно придумать, равно как и более легко выявляющуюся при первой же поверхностной проверке. Все это крайне странно. Сюда же можно отнести и уже описанную ошибку в расположении орденов на кителе агента на фотографии. Безусловно, нет оснований утверждать, что все это было сделано намеренно, но и списать на случайность такую странную комбинацию ошибок просто невозможно. Не исключается, кстати, что все это было делом рук не СД, а работавшего в штате главной команды «Руссланд Норд» советского патриота, стремившегося провалить агентов. В этом отношении вновь и вновь всплывает неясная фигура Якушева, руководившего именно документальным обеспечением операции. Однако документальная экипировка агента, тем более отправлявшегося со столь важной миссией, обязательно подвергалась многоступенчатой проверке, и совершенно непонятна странная слепота, внезапно настигшая и самого агента, и особенно его руководителей.