Покушение на убийство

— Зависит от того, насколько он будет опасен, когда все это кончится. Когда Стэнтона не будет. Лично я не буду плохо спать по ночам, если придется его убить. Но убивать нужно только тогда, когда по-другому нельзя, Майки.

— Ах, тот урок, которому должен научить каждый старший брат. — Сарказм в голосе Майкла рисковал вновь разжечь вражду. Это почти и случилось, но тут они повернули к освещенному гаражу.

— Что за хрень?

Маленькая внутренняя дверь, из которой они вышли несколько часов назад, была выбита. Майкл дернулся первым. Его шок был побежден страхом за Сару. Он вылетел из машины и влетел в дверной проем за считаные секунды.

Лиам и О’Нил мчались следом.

Их встретил вид резни.

Роберт Маллен, все еще связанный и поникший на стуле. Два пулевых отверстия украшали его неподвижную грудь.

Еще три тела. В том числе — Джек Торнтон. У каждого — контрольная пуля в голову. Из всех один только Торнтон успел вытащить свое оружие перед смертью. Это был тревожный знак. Если отреагировал всего один человек — нападение должно было быть невероятно быстрым.

Убивший всех троих был профессионалом.

И безжизненное тело Маллена говорило о том, что это не была контратака его организации. Оставался единственный возможный вариант. Стэнтон. Человек, полный решимости убить Майкла и Сару. Было очевидно, что он решил: Маллен перестал быть полезным, и были призваны другие силы.

— Сара? — Майкл наконец обрел голос. Он выкрикнул ее имя так громко, что это остановило Лиама и О’Нила. Они перерыли гараж от пола до потолка, пока не стало ясно, что не было никаких следов Сары. Живой или мертвой.

— Ее здесь нет.

Майкл почувствовал, как у него засосало под ложечкой. Она была мертва. Он знал это. И не мог вынести эту мысль.

— Она мертва, Лиам. Она мертва. Я должен был быть здесь. Я должен был быть здесь.

— Послушай меня, Майки. — Лиам шагнул вперед и стиснул его в медвежьих объятиях, прижав Майкла к груди своими сильными руками. — Послушай меня. Она не мертва, Майкл. Она не мертва.

— Что? — в отчаянии вскрикнул Майкл. — Откуда ты знаешь? Откуда ты можешь знать?

— Потому что нет тела, Майки. Если бы она была мертва, ее тело было бы здесь. С остальными. Зачем им забирать его?

Логика Лиама оттащила Майкла от края безумия. Он начал восстанавливать некоторую ясность мысли.

— Они забрали ее живой? Почему?

— Потому что они не уверены, что у нас есть или что мы знаем. Сара — их главный козырь, чтобы узнать это.

— Ты о записях?

— О чем угодно. Они не знают, что у нас есть, Майки. Не знают, как именно использовать этот козырь. Они просто надеются, что ты отдашь все, что угодно, чтобы спасти ее.

— Но тогда они все равно убьют ее. Они должны понимать, что мы это знаем?

— Может, да, а, может, и нет. В любом случае мы подыгрываем и ждем, пока они не свяжутся с нами.

— Или, может быть, вы свяжетесь с ними.

Последние слова принадлежали глубокому английскому голосу. Неуместному в комнате, полной ирландцев. Все трое резко повернулись к двери. Лиам и О’Нил потянулись за оружием.

— Я бы не стал этого делать.

Властность голоса подкреплял пистолет в руке. Настойчивый немигающий взгляд пригвоздил всех троих к месту.

Майкл оглядел мужчину. Мощно сложенный. Хорошо одетый. Военная стрижка. Его первая мысль была: убийца вернулся. Поэтому следующие слова новоприбывшего шокировали:

— Вы были здесь, когда это случилось? — Он обвел пистолетом бойню вокруг них.

— А вы? — спросил Лиам. С оружием или без, он контролировал обстановку. Такой ответ сразу выдал его.

— Вы Лиам Кейси, — сказал мужчина, а затем указал на младшего брата, — а значит, вы — Майкл Дэвлин.

— А вы кто, черт возьми?

— Майор Джо Дэмпси из Департамента внутренней безопасности. — Дэмпси опустил оружие и еще раз огляделся. — И я думаю, что мы можем помочь друг другу.

Семьдесят четыре

Хаверсьюм откинулся в своем роскошном кресле за богато украшенным письменным столом. Знакомые куранты Биг-Бена пробили семь утра. Обычно рановато для сигары, но только не сегодня.

Хаверсьюм открыл насыщенно-коричневый хьюмидор, стоявший по левую руку, и взял непозволительно дорогую кубинскую сигару Cohiba. Обрезав кончик, он начал ее раскуривать. Этот ритуал успокаивал его.

В течение нескольких месяцев Хаверсьюм спал по четыре часа. Иногда меньше. К настоящему времени он должен был быть изможден. И все же он не чувствовал ничего, кроме восторга.

Сработало. Его замысловатый план, который чуть было не расстроился, в конце концов удался. Он заслужил эту сигару, но истинной наградой был жар успеха от того, насколько близок он был к большой власти.

Его взгляд скользнул по офису. Вскоре его заменит более традиционная обстановка Даунинг-стрит, 10[28]. Это было кульминацией десятилетий хорошо скрытых амбиций. И меньшего он не заслуживал.