Пол Маккартни. Биография

Одно из направлений расследования Левисона касалось Пирса Моргана — бывшего редактора Daily Mirror, который заявлял (ошибочно), что именно он познакомил Пола и Хэзер на церемонии вручения премии «Гордость Британии» в 1999 году. Два года спустя, находясь в менее благожелательном настроении, Морган написал статью на основе прослушанного им частного голосового сообщения, оставленного Полом для Хэзер после их ссоры, в котором тот звучал «одиноким, несчастным, отчаявшимся и напевал „We Can Work It Out“ („Мы сможем с этим разобраться“) на автоответчик». Морган отказался раскрывать комиссии, кто был источником утечки сообщения, но намекал, что это была сама Хэзер.

Вызванная на свидетельское место, она рассказала, что после их возвращения в 2001 году из Индии — где он тайно купил ей обручальное кольцо — Пол оставил ей 25 телефонных сообщений, в том числе некую «песенку», прося прощения после ссоры. Однако она отрицала, что передала это сообщение третьим лицам или уполномочила сделать это кого-либо другого.

По результатам расследования Левисона немало знаменитостей, чьи телефоны прослушивались, получили солидные компенсации, самый хищный из таблоидов, News of the World Руперта Мердока, закрылся, а остальные были вынуждены радикально изменить свои методы работы. (Нужно отдать Хэзер должное: она призывала к аналогичным мерам десять лет назад, и ее слова заслужили лишь презрительное название «тирады».)

Покой, обретенный с Нэнси, никак не сказался на работоспособности Пола — не больше, чем эмоциональные пики и кризисы жизни с Хэзер. В этот период увидели свет еще два его классических сочинения: «Величественный рог» (Stately Horn), написанный для виртуоза-валторниста Майкла Томпсона, был впервые сыгран в лондонской Королевской академии музыки в 2010 году, а «Королевство океана» (Ocean’s Kingdom), его первый балетный опыт, был поставлен силами труппы New York City Ballet в 2011 году со Стеллой в роли художника по костюмам. В будущем обещан и новый анимационный фильм, по мотивам его детской книги «Высоко в облаках».

Непреходящее музыкальное влияние его отца было отмечено альбомом 2012 года Kisses on the Bottom — сборником джазовых стандартов, таких как «I’m Gonna Sit Right Down and Write Myself a Letter» Фэтса Уоллера, над невинной двусмысленностью которого («Kisses on the bottom / I’ll be glad I got ’em» — «Поцелуи внизу[83] — / я буду рад их получить») они с Джоном хихикали подростками. Он достиг третьего места в Британии и пятого в Америке и транслировался в качестве живого выступления на iTunes. Журнал Rolling Stone сравнил его с альбомом Джона Rock ‘n’ Roll 1975 года, как еще один пример «звучания музыканта, который с веселым энтузиазмом обращается к своим корням».

Несмотря на свой хороший вкус и искушенность, он в первую очередь остается музыкантом, которому лучше всего работается на сцене поздним вечером и уютнее всего бывает в окружении коллег по профессии, хотя он и перестал курить марихуану из опасения стать дурным примером для Беатрис и своих внуков. И под покровом мелодичности и прочувствованности бурлит тот же самый анархический дух, который когда-то на «Helter Skelter» максимально приблизил звучание Beatles к хэви-металу. В 2013 году он сменил свой бас-скрипку на гитару — сигарную коробку, странноватую праправнучатую племянницу скиффловских контрабасов из чайных ящиков, чтобы устроить джем с тремя оставшимися членами Nirvana, получивший название «Cut Me Some Slack» и взявший «Грэмми» следующего года за лучшую рок-песню.

Он по-прежнему охотно работает с каждым поколением молодых талантов — и таланты отвечают взаимностью. В команду из четырех продюсеров его альбома 2014 года New вошли Марк Ронсон, незаменимый соратник Эми Уайнхаус, и Пол Эпуорт, имевший на своем счету альбом Адель 21. В 2015 году он записался с Леди Гагой, а на церемонии «Грэмми» сыграл на одной сцене с Рианной и Канье Уэстом, последним в длинном ряду рэперов-скандалистов. Когда они исполняли вещь Рианны под названием FourFiveSeconds со строчками «Если сегодня вечером меня посадят в тюрьму, / Ты заплатишь за меня залог?» («If I go to jail tonight / Will you pay my bail?»), единственным из поющих, реально побывавшим в тюрьме, был вовсе не скандальный рэпер.

Позже в интервью ирландскому телевидению Хэзер, нарушив долгое молчание, обвинила его в тщетной погоне за актуальностью — ибо в наше время его слава даже примерно не могла сравниться с ее собственной. «Почти все время ко мне на улице подходят люди и говорят: „Боже мой, вы ведь та горнолыжница!“ или „Вы же помогаете животным“. Половина из них даже не знает, кто он такой».