Поль Робсон

Летом 1922 года заинтересованный Поль прибыл в британский город Блэкпул, где гастролировала труппа Патриции Кэмпбелл. Сразу приступили к репетициям. Властная, вспыльчивая, острая на язык миссис Пат, к удивлению своих подопечных, привыкших к ее резкости, приняла новичка радушно. Мягко, тактично, ненавязчиво сблизила его со всеми участниками труппы. Ре-петиции с ней приносили Полю незнакомое прежде наслаждение. Воспитанница классической театральной школы, Кэмпбелл была подлинной хозяйкой спектакля. Она бережно опекала партнера, мастерски подыгрывая ему, искусно подчеркивала сильные стороны его дарования, скрадывала слабые.

Из Блэкпула труппа переместилась в Ливерпуль, где и состоялось первое представление «Колдовства». По ходу пьесы Робсон исполнял духовную песню «Кто даст свободу нам» («Спустись на землю, Моисей»). Пропев последние слова, он вдруг услышал шепот Кэмпбелл: «Еще одну песню, еще одну!» Полю ничего не оставалось, как повиноваться. Один за другим под молчаливое одобрение зала прозвучали несколько негритянских спиричуэле.

«Бедная мисс Уиборг, — думал слегка обескураженный Робсон, кланяясь зрителям и благодаря их за шумные овации. — Похоже, что спектакль превратился в сольный концерт без аккомпанемента. Хотя мое пение, кажется, понравилось публике». Осталась довольна и миссис Пат. Отныне на каждом представлении «Колдовства» Поль с успехом исполнял спиричуэле.

Гастроли подходили к концу. В Плимуте состоялся последний спектакль труппы Патриции Кэмпбелл.

Получив недельное жалованье, 20 фунтов, и деньги на дорогу домой, Робсон зашел поблагодарить и попрощаться с миссис Пат.

— Мы неплохо поработали вместе, Поль, — с теплотой сказала она. — Я не стану уговаривать вас остаться в труппе, зная, что вы намерены продолжать учение. Не берусь предсказать, какой из вас получится юрист, но на сцене вы можете сделать многое. Почитайте Шекспира, особенно «Отелло». По-моему, вам следует всерьез подумать об этой роли.

Робсон возвращался домой, в Гарлем, окрыленный: выдающаяся актриса, талантом и вкусом которой он восхищался, всерьез полагает, что он способен сыграть едва ли не самую трудную роль в классической мировой драматургии. Напутствие Кэмпбелл заслонило иные впечатления от поездки в Англию, хотя в памяти надолго останутся и благожелательное отношение к нему товарищей но труппе, и радушные встречи с английской публикой, лишенной, как ему тогда показалось, расовых предрассудков.

Появилась надежда, что после успеха в Англии перед ним откроется дорога на сцены американских театров. И тогда впервые после великого Олдриджа он разыграет перед соотечественниками волнующую историю страсти и ревности венецианского мавра. Полю тоже не понадобится грим: ведь Отелло темнокож. А быть может, ему посчастливится показать негра таким, какой он есть, не приукрашенным и не карикатурным. Так хотелось во всеуслышание сказать правду о черных пасынках, изгоях Америки, которым она отвела самые грязные трущобы здесь, в Гарлеме, или в чикагском Бронзевиле, или в «Райской долине» Детройта. Чем его родные, близкие, друзья, его народ хуже белых соотечественников?

Мечта Робсона воплотить на сцене правдивый образ негра осуществилась через полтора года после окончания Колумбийского университета и неудачных попыток найти постоянную работу в какой-либо нью-йоркской юридической конторе.

В феврале 1924 года нью-йоркские газеты оповестили своих читателей о том, что в театре «Провинстаун плейерс», расположенном в Гринвич-виллидж на Макдугэл-стрит, готовятся возобновление постановки драмы Юджина О’Нила «Император Джонс» и премьера новой пьесы драматурга «Крылья даны всем детям человеческим». Сообщалось, что главные роли в обоих спектаклях сыграет «чистокровный негр», а в «Нью-Йорк таймс» от 24 февраля был даже напечатан краткий биографический очерк о Робсоне.

Премьера «Императора Джонса» состоялась 1 ноября 1920 года. В роли Брутуса Джонса выступил талантливый негритянский актер Чарлз Гилпин, впоследствии сыгравший ее 204 раза и признанный театральной критикой в числе десяти лучших исполнителей сезона 1920/21 года.