Поль Робсон

Понадобится не так уж много времени для того, чтобы Поль осознал незрелость и наивность своих первых суждений о мнимой социальной справедливости в британском обществе. Он поймет, что за подчеркнуто вежливыми улыбками принимавших его богатых меценатов, хозяев роскошных лондонских салонов таились не более чем обывательский интерес пресытившихся буржуа к очередному развлечению, ханжеское, праздное любопытство представителей «высшей белой расы» к «цветному дикарю», которому они снисходительно позволили приобщиться к своей цивилизации и культуре.

Робсоны пробыли в Лондоне до начала октября. В «Амбассадоре» состоялся последний спектакль с участием Поля, а затем он и Эсланда воспользовались приглашением литератора Гленвея Весткотта и отправились в южную Францию. Там они присоединились к группе американских писателей, художников и актеров, облюбовавших для отдыха и творчества приморский поселок, равно удаленный от Ниццы и Монте-Карло.

Нескольких дней, проведенных в благодатном средиземноморском климате, вполне хватило на то, чтобы Поль избавился от усталости, вызванной ежедневными репетициями и спектаклями. Не осталось следа и от простуды, часто одолевавшей его в сыром, холодном Лондоне, от которой не спасал даже толстый, огромных размеров свитер, разысканный Эсландой в лондонских лавках.

Отдых принес Полю давно забытое ощущение покоя в мыслях и легкости в теле. Он часами грелся на серебристом песке или плескался в приятно холодящей кожу зеленоватой воде. Вечерами бродил с Эсландой по пустынному пляжу, радуясь безлюдью и любуясь искрящимся от солнечного заката морем.

Обычно в сумерки у Робсона возникало желание петь, и тогда он, к удивлению местных рыбаков, оглашал побережье громкими гортанными звуками. Распевшись, Поль приступал к необходимым для вокалиста упражнениям, добиваясь такого соотношения голоса и дыхания, при котором звук лился бы свободно и была бы отчетливо слышна каждая нота, и протяжная и подвижная. Эти упражнения показал ему Браун, хорошо изучивший не слишком широкий диапазон низкого баса Робсона. Пел Поль подолгу, иногда плотно прижимая ладонь к правому уху, чтобы лучше удостовериться в должной чистоте звучания голоса. Несколько полезных советов по вокальной технике он получил от Мэри Гарден, солистки чикагской оперной труппы, проводившей на Средиземноморском побережье свой отпуск. Долгие беседы с талантливой исполнительницей ролей Кармен, Тоски, Маргариты пробудили у Робсона интерес к классической музыке.

В начале декабря Поль и Эсланда решили посетить главный курортный город Лазурного берега — Ниццу. Там, на улочке, ведущей к собору святого Репарата, кто-то окликнул Поля, а еще через мгновение знакомый по Гарлему поэт Клод Маккей горячо пожимал ему руку. Весь день они провели вместе.

Вдалеке от дома всегда радостна встреча с земляком, и при этом не столь уж важна степень давности и близости знакомства. Робсон и Маккей не были приятелями, виделись в Нью-Йорке крайне редко. Поэт бывал в Гарлеме наездами, жил в Европе, кочуя из одной страны в другую. Поговаривали о его тесных связях с коммунистами, утверждали даже, что Маккей является агентом пугающе таинственного для основной массы американцев Коминтерна, «руководимого русскими большевиками».

О коммунистах и их деятельности Робсон имел весьма смутное представление. Буржуазная пресса извещала читателей о событиях в революционной России, но эта информация носила туманный, противоречивый и, как правило, враждебный характер. Американского обывателя пугали «красной опасностью», из газеты в газету перепечатывалась фраза, оброненная миллионером Гербертом Гувером, будущим президентом США: «Волк у порога мира».

Правда, на страницах газет левосоциалистического направления начиная с 1917 года регулярно появлялись статьи и выступления В. И. Ленина, декреты Советской власти, статьи и корреспонденции о строительстве новой жизни в России, о борьбе молодой республики с контрреволюцией, с силами империалистической интервенции, в которой участвовали и США. Однако из-за крайне малого тиража эти газеты не доходили до основной массы американских читателей. Теперь от Клода Маккея, только что вернувшегося из Москвы, Поль впервые услышал правду о единственном в мире социалистическом государстве. Поэт не скрыл от Робсона, что уже пять лет является членом Коммунистической партии США, а в 1922 году в качестве делегата присутствовал на IV съезде Коммунистического Интернационала. Коминтерн, увлеченно объяснял Клод, не сборище кровожадных заговорщиков, как это пытается представить буржуазная пресса, а добровольная международная организация, объединяющая в своих рядах революционеров Европы, Америки, Азии, борцов против капиталистической эксплуатации и колониального угнетения, социальной несправедливости, расового неравенства.