Поль Робсон

Съемки картины велись Мак-Ферсоном в таком стремительном темпе, что у Поля не хватало времени на сколько-нибудь основательную подготовку роли. Ему ничего не оставалось делать, как беспрекословно повиноваться указаниям режиссера, властные манеры которого не допускали никаких обсуждений на съемочной площадке.

Фильм Мак-Ферсона не имел успеха у европейских зрителей, а в США его показывали разве что студентам и исследователям, занимавшимся проблемами «раннего авангарда» в мировом кинематографе.

После окончания съемок «Пограничной линии» в семейной жизни Робсонов произошли перемены, в какой-то степени напоминавшие судьбу персонажей, только что воплощенных Полем и Эсландой на экране. В картине Робсон играл роль загадочного странника, неизвестно откуда и непонятно зачем появлявшегося, а Эсланда изображала столь же таинственную, некогда покинутую им подругу. Возвратившись в Лондон из Швейцарии, где проходили съемки картины, Робсоны, к удивлению близких и друзей, вскоре разъехались. Поль снял квартиру па Букингемской улице, а Эсланда с матерью и трехлетним сыном отбыла в Вену. Супруги всегда тщательно скрывали свои отношения от посторонних взоров, и поэтому никто даже предположить не мог, в чем причина их размолвки.

Время от времени имя Робсона мелькало в колонках светской хроники. В газетах сообщалось о том, что его биография опубликована в справочнике «Кто есть кто», изданном в Англии в 1931 году, что из-за сильного воспаления гортани Поль вынужден отказаться от участия в новом спектакле Джеймса Лайта по пьесе Ю. О’Нила «Косматая обезьяна», что в нью-йоркском издательстве «Харпер энд Бразерс» должна увидеть свет книга Эсланды «Негр Поль Робсон», наконец, что колледж Ратжерса присудил ему почетную степень доктора наук.

26 июня 1932 года в газете «Нью-Йорк таймс» появилось интервью с Эсландой Робсон. Назвав «невероятными» слухи о связи Поля с какой-то богатой и знатной англичанкой, Эсланда без каких-либо объяснений сказала, что она и Поль решили предоставить свободу друг другу, но продолжают поддерживать добрые отношения. Бульварная пресса бесцеремонно пыталась приоткрыть завесу над личной жизнью Робсона, приписывая ему то любовный роман с журналисткой, якобы собиравшей материал для книги об американских неграх, то намекая на обручение Поля с некой дамой из высшего света (имя, естественно, не называлось), которая, однако, отдала предпочтение, опять же безымянному, французу.

Кривотолки вокруг семьи Робсон прекратились после того, как в феврале 1933 года газеты «Чикаго дефендер» и «Нью-Йорк Амстердам ньюс» опубликовали второе интервью с Эсландой Робсон. Эсси опровергала слухи о расторжении брака между ней и Полем, добавив, что оба они «безмерно счастливы» в супружестве.

Летние месяцы 1933 года Робсоны проводят в Нью-Йорке. Здесь Поль снимается в фильме режиссера Дадли Мерфи «Император Джонс». Основу сценария, написанного Дюбуа Хейвордом, автором «Порги», составляли сюжетные линии одноименной пьесы Юджина О’Нила.

Полю было лестно узнать, что драматург, соглашаясь на экранизацию своего произведения, поставил непременным условием приглашение Робсона на главную роль.

Работа над фильмом началась 26 мая в старых павильонах студии «Парамаунт», расположенных на острове Лонг-Айленд, и продолжалась до начала августа. Вложившие в производство картины 250 тысяч долларов продюсеры в целях экономии полностью отказались от натурных съемок, часть которых предполагалось провести на Гаити. Творческой группе пришлось снимать фильм в декорациях.

— Для того чтобы наш бутафорский лес хоть отдаленно напоминал джунгли, не хватает лишь тропической растительности, — пытался Поль шуткой утешить приунывшего режиссера. — Потребуй, чтобы продюсеры обеспечили нас всеми необходимыми травами, кустарниками и деревьями.

Робсону нравилось работать с Мерфи. Этот режиссер стремился к тому, чтобы показать на экране жизненно правдивые характеры и белых и черных персонажей.

Премьера фильма состоялась в сентябре, через месяц после отъезда Робсона в Англию. У кинотеатров, где демонстрировался «Император Джонс», выстраивались длинные очереди. За первую неделю демонстрации фильма выручка владельцев гарлемского кинотеатра «Рузвельт» составила значительную но тому времени сумму — десять тысяч долларов. Гарлемцы смотрели «Императора Джонса» с особым пристрастием: негр все еще редко появлялся на американском экране. Почти каждая реплика героя немедленно вызывала ответную реакцию зала. Когда, например, Джонс дерзко заявлял белому хозяину: «Вероятно, на моей совести смерть человека, но столь же вероятно, что- сейчас я убью еще одного», часть зрителей чрезвычайно бурно выражала свое одобрение.