Поль Робсон

— И Александр и я хотим показать настоящую Африку, без голливудских прикрас. Вы еще не видели «Тарзана»? Не видели? Тогда советую посмотреть. Американцы напали на новую золотоносную жилу. За первым Тарзаном наверняка последует второй, а потом третий и так далее. Благо Эдгар Берроуз, написав десятка полтора… уж не знаю, как это и назвать, повествований о невероятных приключениях получеловека-полуобезьяны в африканских джунглях, работает как хорошо отлаженный конвейер. А мы намерены противопоставить очередному голливудскому комиксу фильм, который будет привлекать зрителей не только немыслимыми приключениями, головокружительными трюками, любовной интригой, приятной музыкой, но и правдой. Понимаете, Поль, жизненной правдой! У тех, кто будет смотреть наш фильм, не должно возникнуть и сомнения в реальности происходящего на экране.

— Откровенность за откровенность, мистер Корда. — Поль старался говорить как можно мягче, чтобы ненароком не обидеть впечатлительного собеседника. — В 1930 году я снимался у режиссера Мак-Ферсона, который уверял меня, что покончит с голливудскими штампами и вместе со мной создаст правдивый образ негра. В определенной степени он выполнил свое обещание. В Голливуде ничего подобного не делали, и вряд ли в скором будущем там найдется какой-либо безумец, который пожертвует деньги на заведомо обреченную па провал картину. Луис Майер, Ирвинг Тальберг, Адольф Цукор, Сэм Голдуин и другие хозяева Голливуда, что бы мы о них ни говорили, никогда не рискнут предложить зрителям замысловатые кроссворды. Они бы и на порот не пустили модернистов, подобных Мак-Ферсону. Короче, мистер Корда, пока благие намерения кинорежиссеров не приносили мне удач. Надеюсь, вы правильно меня поймете. Если сюжет фильма и роль мне понравятся, я ютов работать с вами.

Дома Поль прочитал сценарии, потом передал его Эсланде. Семейный совет длился недолго. Роль Босамбо, беглого заключенного из Либерии, нашедшею пристанище на Золотом Береге и избранного вождем местного племени, по единодушному мнению обоих супругов, удалась сценаристу.

В последние дни лета 1934 года из Африки возвратилась съемочная группа, работавшая в Уганде, Судане и Бельгийском Конго. Пока Александр и Золтан Корда просматривали отснятый материал, в огромном павильоне киностудии «Шеппертон» под неусыпным надзором Винсента Корды срочно возводились декорации африканской деревушки.

Поль и американская актриса Нина Мэй Маккинни, которая была приглашена на роль жены Босамбо, днями не выходили из тонателье, прослушивая записанные во время киноэкспедиции народные песни, ритмы «говорящих барабанов», звуки, доносившие своеобразие африканской пустыни, саванны, джунглей.

— Я никогда не слышал ничего подобного, — восторженно говорил Робсон жене. — Привезенные людьми Корды записи африканской музыки великолепны. Какое мелодическое богатство! Какое поразительное чувство ритма! Сложнейшие полиритмические построения создаются людьми, которые представления не имеют о том, что такое ритмика. Но нужно ли это учение африканцу, передающему барабану биение своего сердца, пульсацию своей крови? Я убежден, что, если мне удастся донести в первозданном виде красоту африканских песен до слушателей, они ощутят радостное чувство открытия нового прекрасного музыкального мира. Я буду обязательно петь эти песни.

Поль согласился сниматься в фильме Корды, хотя далеко не все устраивало его в сценарии, который он внимательно перечитал несколько раз. Робсона пе оставляла надежда воссоздать в кино образ темнокожего героя, наделенного столь же привлекательными человеческими качествами, какими в избытке обладали положительные белые персонажи голливудских и европейских картин. Ему казалось, что такую возможность дает роль Босамбо, мужественного, волевого и вместе с тем доброго и веселого африканца. Правда, первоначальной волей сценариста Босамбо был обречен на зависимость от настроений и желаний некоего Сандерса, чиновника британской колониальной службы. Автор сценария явно идеализировал Сандерса, представляя его- щедрым благодетелем, умудренным просветителем, знакомившим африканцев с прелестями европейской цивилизации и время от времени добродушно восклицавшим: «Полагаться на туземцев — это все равно что полагаться на детей!»

Режиссер согласился с мнением Робсона и поспешил успокоить его, обещая внести в сценарий все необходимые исправления и уточнения.

Поль вышел на съемочную площадку в окружении своих новых товарищей — темнокожих докеров Лондона, Кардиффа, Глазго, Ливерпуля, приглашенных для участия в массовых сценах. В перерывах между съемками он с наслаждением вслушивался в беседы, которые вели на родных языках эти выходцы из Африки и Индии, приехавшие в Англию на заработки.