Полдень Грифона

– Будет исполнено, властелин, – прорычал в ответ оргхог, прежде чем уйти и увести оставшихся бестий за собой.

Проводив их взглядом, Лоран почувствовал на себе чье-то внимание. Он отвернулся от бестий и исподлобья поглядел на идущего рядом Бевана.

– Хочешь что-то сказать? – холодно спросил он, чувствуя, как закипает из-за того, что близкие друзья смотрят на него как на умалишенного.

– Нет, ничего, – бесцветно отозвался Беван, все еще до белых костяшек сжимавший в руках надколовшийся меч.

Меньше всего сейчас хотелось выслушивать причитания Рафтмура, поэтому Лоран почувствовал что-то сродни радости, когда друг стиснул челюсти и продолжил шагать молча, старательно избегая глазами лежащие на земле тут и там трупы людей и тварей Нижнего Миира.

Пошел слабый снег, перекрывая следы битвы. На протяжении долгих дней и ночей сражение продолжалось без перерыва, и наконец фрозы сбавили натиск и отступили, но Лоран не планировал давать им поблажек. Восстановившись, берсерки придут снова, поэтому лучше не позволять им собраться с силами, пока они не согласятся на условия Великого Гринфордта.

Лагерь очистился от северян и бестий, трупы погибших собирали в телеги, разгребали завалы, и все это в гнетущей тишине, которая начала казаться неестественной и чужой. Подставив лицо падающему снегу, Лоран тяжело вздохнул, чувствуя, что тот тает на горячих щеках и сползает каплями к подбородку, захватывая с собой потеки крови. Он раскрыл глаза и уставился в серое небо.

С тварями проблема была решена, берсерки скоро сдадутся и со дня на день пойдут на переговоры, оставалось урегулировать вопрос с братом и Ниорин. Лоран снова вспомнил слова Моргота и ту пронизывающую ярость, которая ударила его в грудь, когда маг разума рассказал о влиянии на сознание Сэма. Если бы брат узнал об этом, то стал бы если не союзником, то хоть не помехой. Это заметно бы облегчило Лорану жизнь.

– Тебя мотает.

Опустив голову, Лоран снова посмотрел на Бевана, стоящего на расстоянии пяти шагов, и пожал плечами.

– Неудивительно, – ответил он, чувствуя, что адреналин действительно прекращает действовать и собственное тело начинает предавать его.

Однако вместе с тем в груди ощущалась клокочущая энергия, которая согревала его и не давала ослабнуть вконец. Лоран был удовлетворен результатами битвы и доволен обретенной властью. Никогда еще он не чувствовал себя настолько хорошо.

– Я хочу выпить, – признался он, медленно нагнав Бевана.

– Духи, – беззвучно усмехнулся Рафтмур. – Ты сейчас сказал это так, как говорил тот Лоран, которого я знал всю свою жизнь.

От тона, которым Беван это произнес, сделалось не по себе.

– Тот Лоран никуда не делся, разве что прическу сменил.

– Не только прическа изменилась, – тихим голосом заметил друг.

Лоран был вынужден согласиться, но вслух этого не сказал, упрямо стиснув челюсти. Его жизнь слишком резко перевернулась с ног на голову за последние недели. Изменения были неизбежны.

Вместе с Теневым стражем они молча пересекли развороченное поле боя и разошлись в разные стороны: Беван отправился к рыцарям на совещание, а Лоран поспешил в шатер совета. Мечта о выпивке так и осталась мечтой.

Следующие несколько часов для Лорана прошли как в тумане: с советниками они обсудили последнюю битву; провели пересчет рыцарей и определили точное количество погибших и пострадавших; обговорили дальнейшие условия сотрудничества с Гроузосом и мирный договор с северянами. В перерывах между совещаниями образовывались крупицы свободного времени, которых едва ли хватало на то, чтобы принять ванну или поесть, не то что уйти далеко и увидеться с людьми, к которым раз за разом возвращались все мысли.

Алира заверила Лорана, что с Бардосом все хорошо, как и с остальными грифонами, укрывшимися в убежище, но в каком состоянии была Нерисса, он до сих пор толком не знал.

Скоро вернулись разведчики, которые шли по пятам бестий за отступающей армией северян. Отряд доложил, что в ближайший вечер атак со стороны фрозов не предвидится. Это дало совету спокойно вздохнуть и уже без лишней спешки обсудить оставшиеся вопросы по возведению баррикад и постройке замка до прихода лютой зимы. С магами у них были все шансы уложиться в срок, но гибель Галин, конечно, омрачила все планы.

Ближе к закату собственная голова начала казаться чугунком, нагретым до белого каления. Дописав последнее письмо, Лоран свернул его и поставил королевскую печать, после чего передал сверток посланцу и приказал вручить только в руки короля северян. Приняв важные тексты, тот молча поклонился и ушел. Наконец все первостепенные встречи, переговоры и бесчисленные свитки с посланиями закончились, остаток вечера был в полном распоряжении Лорана, но у него уже не оставалось ни на что сил.