Полдень, XXI век, 2008 № 10

В шкафу — обычное дело, следы присутствия прежнего хозяина. Грязный носок, стопка журналов «Men’s Health», вязаная шапочка. Сергей нашел на верхней полке фотографию.

— Качок какой-то, — сказал он, передавая ее Женеве.

Прямо в объектив камеры смотрел коротко стриженный парень: голый торс, облегающие трусы; уперев локоть в колено, он гантелью бычил бицепс. Черно-белая фотография, изображение не очень четкое, фактурное — будто снимок до печати обработали на компьютере. Или же это просто переснято с какой-то старинной фотографии.

— Не стоит, — ответила Женева, — иди домой. Потом как-нибудь. Мне тут разбираться полночи…

Ночью ей приснился Сергей: он сидел на стуле и гантелью качал бицепс. На следующий день она даже хотела позвонить ему и рассказать о сне, но забыла.

Ссылка на еженедельное приложение к «Новому времени», вышедшее сто лет назад осенью 1905 года, заставила тащиться в Публичку, копаться в каталогах. Не проверить материал про коку, которую жевали французские солдаты, переходя через пустыню, Женева не могла. Дотошная, за что ее и любил начальник.

С площади Островского пришлось ехать в новое здание на Московском проспекте, в зал микрофильмов. Старые газеты, конечно, никто не станет выдавать на руки, если они уже переведены на пленку.

Женева получила несколько маленьких коробочек, в которых уложился полугодовой тираж «Нового времени». Освоилась быстро, глядя на экран читального аппарата. Мелькали статьи, фотографии, рекламные объявления — все не то, не то…

Звонок мобильного заставил ее вздрогнуть. Она перескочила на новую фотостраничку, выдернула телефон из сумочки и быстро вышла из зала: какого черта в это время нужно от нее Сергею?

Снова усевшись перед аппаратом, Женева тупо переваривала услышанное — что за день рождения, почему сегодня? Забыла, значит. Наконец снова сосредоточилась на экране: что она ищет? Коку и французских солдат.

Фотографию, на которой остановилась пленка, Женева уже где-то видела. Причем совсем недавно.

Что-то от «Хуго Босс» — дежурно, бессмысленно, но не обидно — Сергей принял, потащил ее по чьему-то совету «класснокруто» туда, где живая музыка. Но, проходя мимо афиши, Женева не удержалась, ткнула пальцем: сегодня последний день, идем, а потом обязательно туда, где живая музыка.

Выставка старой фотографии — начальник упоминал о ней, но она забыла, а то непременно бы оказалась здесь раньше, — перекроила планы. Они переходили из зала в зал, Сергей скучал, но терпел, пока Женева удовлетворит свое любопытство. А та, словно забыв про существование именинника, застывала то у одной стены, то у другой, переходила от одного автора к другому — Булла, Пазетти, Боровиковский — сколько же их работало на одном только Невском проспекте. Лица иной эпохи, ушедшей, позы, положение тела, выражение лица — все иное, немыслимое сегодня — полуправда, полуестественность. В последнем зале она заметила Сергея, обиженного, безразличного, прижалась к нему, уткнувшись головой в плечо, сжимая в руке буклет с фотографией обнаженного юноши на титуле. Ведь она недолго, правда? Совсем чуть-чуть, а теперь бегом туда, где музыка. Но музыка была уже другая: два парня, сидя на высоких стульях, в джинсе и ковбойских шляпах — один с акустической гитарой, другой с электрическим басом — играли медленные и скучные песни.

— Ты так смотрела на эти фотографии, что я подумал, не родственников ли увидела.

— Как знать. Родственников… Или себя.

— Не понял.

— Порой мне кажется, что я живу не в свое время. У тебя не бывает такого чувства?

— Нет. А с чего?

Они выпили всего по бокалу вина и ушли — от живой музыки потянуло death don’t have no mercy in this land, а это было невыносимо. Ушли, но рефрен хвостом увязался за Женевой. Он вернулся к ней и на следующее утро, когда она открыла глаза и увидела возле зеркала Сергея с полотенцем на бедрах.

У Сергея был пунктик. Еще один, помимо его «якобы случайности». Он чертовски много времени для мужика уделял своей внешности. Стоя перед зеркалом, он бесконечно рыскал по лицу, внимательным взглядом выискивая всякие прыщички и рытвинки.

— Черт, — тихо сказал он, — ничего толком не разглядишь.

И почти вплотную приблизил лицо к зеркальной поверхности.

Несмотря на «пунктики», Женеве с Сергеем было легко и удобно.

— Мне интересно с тобой, — сказала она как-то в начале их отношений, соврала ли, нет ли…

— И насколько?

— На сколько-то.

— И как часто мы с тобой будем теперь видеться?

— Не знаю… Ну, не каждый же день.

— Не каждый — хорошо. Но все-таки как часто?

— Хм. Ты непременно хочешь знать?

— А то! Частота встреч — численное выражение твоего ко мне интереса.

Этим он ее сразил.

Любила ли она его? Может быть… Разве отдаешь себе в полной мере отчет, когда легко и удобно?

— Помнишь фотку, которую нашли в шкафу?

— И что? — Сергей выставил на стол из пакета бутылку вина.

— Похоже, выбросила, когда прибиралась. Жаль.

— Чем тебе так приглянулся тот качок?