Полдник генералов

Июль(бубнит, будто вызубрил). Начнем с того, что их было трое. Святой Апостол Филипп родился в Вифсаиде, проповедовал во Фригии, в восьмидесятом году был подвешен за ноги и распят за то, что противился культу змей. Его праздник отмечался первого мая до тех пор, пока тот день, к несчастью, не оказался связанным с известным вам выходным. Есть святой епископ Филипп Гераклийский, приговоренный к сожжению в Андринополе в триста четвертом году отцом Севером и дьяконом Гермесом, двадцать второго октября. Есть, наконец, дьякон святой Филипп, родившийся в Цезарее, крестивший евнуха из Кандасы, проповедовавший в Самарии и умерший в семидесятом году до нашей эры. Заметьте, что его день — шестое июня!

Оторви. Шестое июня! Это знак свыше! А на самом деле, что произошло шестого июня? (Вспоминает очень сосредоточенно.) Какой я болван. Спутал с Варфоломеевской ночью.

Ролан(Июлю). А вы ничего, разбираетесь! Какого берем?

Дюпон. Епископа Гераклийского, его сожгли, значит, он огнеупорный. Будет покровителем огнеметчиков.

Одюбон. Отлично, Июль, я награжу вас тунисским орденом с желтой лентой и двумя красными перевязями.

Июль. Спасибо, у меня таких уже одиннадцать... Увольте... А знаете, я бы с радостью... не то чтобы я был очень верующим, но все-таки, Ролан, вы можете мне дать ваше благословение?

Ролан. Послушайте... Я с удовольствием, да народу маловато. Может, пойдем лучше выпьем в «Митру набекрень»? Это такая забегаловка около Сен-Сюльпис, мы там всегда встречаемся после торжественных тусовок.

Одюбон. Нет, нет, давайте здесь... Благословение будет дано, а Робер сфотографирует! (Зовет.) Робер!

Робер(приходит). Я тут.

Сцена V

Те же и Робер.

Одюбон. Робер, принеси все необходимое, надо сфотографировать благословение.

Робер. Хорошо, хозяин. (Выходит, приносит аппаратуру и прочее.)

Одюбон(зовет). Принеси музыку! (Остальным.) Подойдите сюда, встанем здесь. (Робер приносит фисгармонию.) Прямо как ангелы Кранаха, играющие на музыкальных инструментах.

Оторви. Можно я буду на дудочке? Я очень хорошо на дудочке играю!...

Одюбон. Нет, нет, давайте хором. (Он устраивается и пробует голос — возвращается Робер, расставляет лампы, установки — все принимают картинные позы.) Ну! Раз, два, три!

Хор. Спаси, спаси Европу.

Во имя всех святых.

Вспышка.

Робер. Великолепно! Еще раз.

Хор. Спаси, спаси Европу.

Во имя всех святых.

Дюпон(в экстазе). Ах, эта музыка! Она уносит вас! (Появляется Мать Одюбона. Гробовое молчание.)

Сцена VI

Те же плюс Мадам де ля Петардьер.

Мать. Так, так, мне кажется, маленькой компании весело! (Сыну.) Представь мне своих товарищей, Одюбон.

Одюбон. Хорошо, мама. (Представляет.) Ролана вы знаете. Это Жорж, Мишель и Филипп.

Все вместе. Очень приятно, мадам. (Один за другим подходят и вежливо целуют ей руку.)

Мать. Вкусный был пирог?

Дюпон. О да, мадам.

Ролан. Первоклассный.

Оторви. Великолепный.

Июль. Изумительный, правда, изумительный.

Мать. Продолжайте веселиться, детки. Чем вы тут занимались?

Одюбон. Мы... мм... музицировали, мама.

Ролан. Извините, мадам. (Одюбону.) Слушай, мне надо идти.

Дюпон. Мне тоже.

Оторви. И мне надо домой, за папой жена осталась присматривать...

Июль. Я с вами, мне нужно быть на площади Этуаль в шесть часов.

Одюбон. Вы все уходите?

Мать. Вы, по крайней мере, не из-за меня убегаете? (Судя по интонации, ей этого очень хочется.)

Все(протестующе). Вовсе нет. Что вы, мадам. Конечно, нет. Ни в коем случае... (Они направляются к матери, и каждый весело и смущенно прощается. Затем, чуть повеселее, — с Одюбоном.)

Ролан(сильно хлопает по плечу Одюбона). Ладно, дубина, пока, до скорого. (Мать хмурится, все выходят.)

Одюбон. Робер! Открой! (На мгновение выходит и возвращается. Мать нюхает стаканы.)

Сцена VII

Одюбон, его Мать.

Мать. Ну, во что вы играли?

Одюбон. В игры всякие, болтали.

Мать. Одюбон, вы опять пили водку.

Одюбон. Нет, клянусь вам!

Мать. Я понюхала ваш стакан.

Одюбон. Это не мой. Я не выпил ни капли.

Мать. Я не верю вам ни на грош, ну да ладно. Неудивительно, что вы позволяете себе водиться с такими хулиганами, как этот Ролан.