Поле Битвы

— Насекомое! — прошипела Титан, метнувшись к краю круга, и принялась расхаживать по нему взад-вперед, как обезумевшая большая кошка. — Преимущество бессмертия в том, что можно потратить время на тщательную подготовку. Неужели ты думаешь, что мы этого не предполагали?

— Ага, типа того, — согласился я. — иначе ты бы не угодила в мой круг. Этниу, дочь Балора, я заточаю тебя!

В этот раз Этниу не закричала.

Она улабнулась.

А потом ее... мысли потекли в меня.

Озеро и все остальное исчезло.

Я обнаружил себя, стоящим на тихой лужайке в потемневшем районе, который я хорошо знал.

Я был во дворе Майкла Карпентера.

Свет был выключен. И небо начало наполняться пылью, дымом и красным сиянием Ока. Но я все еще мог немного видеть луну. Это было ранним вечером.

Она показывала мне воспоминание.

И я смотрел, как Слухач и около тридцати или сорока его водолазок зашли во двор в полном тактическом снаряжении. Они входили несколькими группами, направляясь к входной двери Майкла, кухонной двери, гаражу и двери на задний двор.

Я видел, как через несколько секунд люди установили заряды на дверь, взорвали ее и вошли.

Майкл Карпентер, массивный в своей рубашке в синюю клетку, ждал их с ружьем в руках.

На самом деле он не был стрелком. И он был на пенсии.

Все быстро закончилось.

Они оставили его тело лежать в прихожей и перешагнули через него. Враги, смертные враги, испорченные люди, но все еще люди, нахлынули в его дом под чирикающие стуки оружия с глушителями. Я знал, что дом Майкла охраняли ангелы. Я знал, что они испепелят любую сверхъестественную угрозу огнем, опустошившим Содом и Гоморру.

Но они были смертными. Людьми.

Ангелам не дозволялось мешать людям.

Слухач и его команда были тщательными. Должно быть, они нашли безопасную комнату, потому что заряды снова сработали. Потом раздались крики.

Несколько очень высоких криков.

Затем выстрелы.

После чего отряды фоморов вышли с тем же молчанием, с каким вошли.

Слухач остановился на лужайке перед домом, рядом с тем местом, где я находился в этом видении, поднес рацию ко рту и сообщил:

— Скажите ей, что цели были опознаны и устранены. Мы возвращаемся на берег, чтобы присоединиться к остальным.

Я рванулся вперед, к дому, ко входной двери, и увидел кровь, бегущую со второго этажа, где была безопасная комната, я взбежал вверх по лестнице к потайному входу и обнаружил, что он искорежен и разорван мощностью разрывных зарядов, а за дверью...

Я увидел их.

Увидел ее.

Черити и дети Карпентеров лежали между Мэгги и дверью. Даже маленький Гарри, который был почти одного возраста с Мэгги, пытался ее защитить.

Это произвело эффект.

И вдруг я снова оказался на берегу озера Мичиган, замерзший и гораздо сильнее уставший, чем когда-либо, борясь против воли Этниу.

«Ты видишь, смертный?», прозвучал в моей голове голос Титана. «Слухач и его люди скрупулезно выслеживали эту цель. У них был план контрмер на каждого из вас здесь. И они приготовили нечто особенное специально для тебя и Зимней Леди. Все цели в одном месте были слишком лакомым куском.» Этниу сделала паузу и ее ментальный голос наполнился ядовитой сладостью. «Твое дитя мертво. Твой союзник и его семья мертвы. Они были уничтожены еще час назад.»

Мой желудок провалился вниз.

«Вот тот мир, который я несу вам, смертный.»

И затем она вновь послала мне свои мысли. Она показала мне мир, который так желала. Мир выжженных городов, дыма, слез и криков. В канавах текла не вода, а кровь. Столбы маслянистого черного дыма поднимались от алтарей, от храмов, от святилищ, украшенных черепами и покрытых жертвенной кровью.

«Вот что грядет. И ты ничего не сможешь сделать, чтобы этому помешать. Думаю, хорошо еще, что твоя дочь этого не увидит. Так же хорошо, что и ты не увидишь.»

И я почувствовал, как ее воля снова собирается, готовясь сокрушить мою.

Все было, как в тумане. Пустым.

Боб испустил бессловесный вой. Я ощущал, как моя власть над кругом слабеет. Я чувствовал, как Титан начинает вырываться из оков.

«Мэгги», думал я. «Мне очень жаль. Я должен был сделать больше. Я должен был быть там.»

— Дрезден! — заорал Марконе из воды. — У нас не будет другого шанса!

Воля Этниу начала разрывать мою на куски. Медленно. Почти чувственно. Я ощущал ее давление на мой разум. Давление изнутри. Она нашла мою боль и мой страх, она просочилась внутрь, пока я, сжав зубы, ухватился за Копье, чтобы не упасть.

... Тудумтудумтудумтудум...

Я не мог выбросить картину маленького изломанного тела моей дочери из своей головы.

Изуродованное лицо Этниу ощерилось в противной улыбке.

Я должен был сделать больше, принять лучшие меры для твоей защиты, а не просто оставить там с Мыш...

Моя голова резко поднялась.

Мгновение я смотрел на нее.

А затем мои зубы стиснулись в волчьей ухмылке.

— Эй, Бабблс, — сказал я. — Ты забыла про собаку.

Улыбку Этниу как ветром сдуло.

— Что?