Поле боя

Капитан был спокоен – внешне, но Ирган чувствовал, как внутри его бушует вулкан. Последний вопрос Маира он пропустил мимо ушей.

– Да сегодня просто ночь бунтарей, – сказал Фаррел. – Никогда бы не подумал, что попаду в центр такой драмы. А ведь я всего лишь прилетел сюда сделать кое-какую работу и спокойно вернуться и дать отдых своим старым костям.

– Ты ее сделал, – сказал Маир. – Теперь уходи. Это наша земля, наш лес, да?! Поэтому – убирайся!

– Мы уйдем, – кивнул наемник, проявляя недюжинное терпение. – Но позволь узнать: ты всерьез думаешь, что мы можем справиться с несколькими сотнями вооруженных мародеров?

– Вы же эксперты, нет? – усмехнулся Маир.

– У каждого эксперта есть свой предел.

– Ну да, за которым начинается обычная трусость.

– Полегче, бродяга, – не выдержал Испал Шейо. – Ты разговариваешь с капитаном.

– Вот именно. В точку! С ним, а не с тобой, который ничего тут не решает. – Маир скалил зубы, словно хищный зверь. Казалось, он совершенно обезумел.

– Капитан…

– Замолчи, сержант, – бросил Джнахин рыжему, не обернувшись.

Он посмотрел в глаза фермера.

– Думаешь, я чудовище?

– Да, – не раздумывая, ответил тот.

– И только потому, что не хочу жертвовать своими людьми ради тех, кого не знаю? Ради того, что кажется мне безнадежным?

Маир ткнул руки в бока.

– Атака на станцию не казалась безнадежной, да?

– Атака на станцию была хорошо подготовленной операцией, – ответил Фаррел.

– Все едино, капитан. Ты струсил. Или, может, дело в деньгах? Увы. Мы лишились всего, а так одарили бы героев отборным мясом, фруктами, овощами. Ага! Извини. Вам нужны кредиты! Ну, капитан, чего нет, того нет! Теперь вся наша собственность – то, что на нас. В чем, типа, успели убежать.

– Не надо меня жалобить…

– Жалобить? Не-ет. Я хочу, чтобы ты все понял. Невинное желание, да? – Маир снова надвинулся на хибо. – Я был тут с вами, вел вас на вашу треклятую станцию, в то время как… мой дом какие-то ублюдки превращали в пепел и убивали моих соседей… А моя жена и ребенок…

Таг мог бы сказать, что вышло слишком мелодраматично, но на самом деле зрелище было ужасным. Ничего смешного. По худому лицу Маира катились слезы.

– Они могут быть живы, – тихо сказал Логотт.

– Мы знаем, где бандиты держат пленников, – прозвучал другой голос. – В большом сарае Одда Хара, в центре долины. Старика повесили на воротах собственного хутора. Мы видели.

Длившееся пару секунд молчание было самым тяжелым. Даже дети перестали хныкать.

– Что-то я не слышал, чтобы кто-то делал мне какое-то предложение. Никто из вас! – проговорил Джнахин громко. – А теперь вы обвиняете меня невесть в чем.

– Просто уходи, – сказал Маир. – Говорить не о чем.

– Капитан, – вышла вперед Асура. – Я просила вас помочь. Считайте это предложением! Вы отказали.

Ирган думал, что уже ничто не может его потрясти, но ошибся.

– Я спрошу снова: мы поможем? – Асура встала между капитаном и Маиром. Даже фермер, удивленный, чуть отступил.

Теперь побледнел Фаррел. Поведение охотницы можно было назвать лишь открытым бунтом – и это уже не лезло ни в какие ворота.

– Хочешь мой ответ? – прошипел он. – Прямо сейчас и окончательный?

– Да.

Иргану хотелось сделать что-нибудь, чтобы заставить Асуру замолчать.

– Тогда мой ответ «нет»! И это мое последнее слово!

Таг поглаживал сенсорный спусковой крючок штурмовки, краем глаза определяя самую удобную для себя цель. Заварушка могла начаться в любую секунду, стороны были на взводе. Кто начнет первым? Сколько крови прольется? Ирган определенно не станет сожалеть, если уложит пару-тройку лесовиков – они вооружены и настроены на убийство; но будет совсем скверно, если достанется остальным, детям и женщинам позади них. В любой перестрелке в ограниченном пространстве шальные пули всегда берут свое, каким бы аккуратным стрелком ты ни был.

– Все слышали? – обратился Фаррел к группе. – Мы уходим. – Он чуть склонил голову на правую сторону и приставил палец к вставленному в ухо микрофону. – Кстати, вовремя. «Вдовушка» сядет через десять минут.

В гробовой тишине он развернулся, но тут заговорила Асура.

– В таком случае, капитан, я останусь.

Джнахин замер, потом обернулся к ней.

– Остаешься?

– Простите, капитан, у меня нет другого выхода.

– Что?

– Я хочу помочь им чем смогу.

Маир уставился на охотницу, и Таг впервые понял, что выражение «у него отпала челюсть» вовсе не фигуральное. Фермер буквально разинул рот. Со своего места штурмовик мог видеть его глотку.

Реакция Джнахина была несколько иной. Его лицо налилось кровью, взгляд стал темно-свинцовым. Пару-тройку секунд он взирал на Асуру.

– Ты нарушаешь свой контракт, девочка.

– Знаю.

– Это называется дезертирством.

– Знаю, капитан. Поэтому у вас два выхода: пристрелить меня или дать мне уйти. С вами я не полечу.

– А как же Эмадина?

– Мне все равно. Я всегда выживала в одиночку, так что страдать не буду. Но если заказчик хочет послать по моему следу убийц, что ж, я готова.

– Да зачем тебе это? – не выдержала Эки Доджон. – Что за фокусы? А как же мы?

Примерно такой же вопрос хотел задать Таг.

– Извини. Наверное, все-таки мне не работать в «Секирах». Я всегда буду чужой.