Поле Куликово (СИ)

-Тебе, царь, то - лучше ведомо, - прохрипел пленный, потупясь. - Не своей волей стою перед тобой.

-Да уж твоя воля кончилась, Федька. Даже охотничий барс попадает в клетку, если он скалит зубы на хозяина. Ты же только гиена. - Взвизгнул. - Говори, кому служил! Какие лживые вести слал в Орду? Кого ты в Орде знаешь из моих врагов?

Бастрык усмехнулся опухшим ртом:

-Столько спрашиваешь, царь, што и не знаю... Служил я всем помаленьку, тебе тож... Чего передал, теперь дело десято. А знавал я хана Бейбулата да Батар-бека, да иных твоих начальников - неш они те враги? Убей, а ни московских, ни рязанских лазутчиков в Орде я не видывал. Пытать станешь - кого хошь назову. От ваших пыток чего не сбрешешь, мне же всё - едино. Казнил я твоих людишек - не запираюсь. Требовали, чего я вовек не ведал, оружием грозили, вот и... Да и к Дмитрию мне нынче дорога заказана, потому в твои сети попал. Вот коли помилуешь, кой-чего скажу те на пользу.

Как ни был зол Мамай, его удивил торг Бастрыка.

-Говори. Я решу, стоят ли твои вести моей милости.

Федька вздохнул, переступил босыми ногами, глянул в лицо Мамая.

-Ведаешь ли ты, великий царь, што сын Есутая Иргизка к Дмитрию шёл?

-Так...

-Што Есутай свой тумен в помощь Дмитрию прислать сулил.

-Так!.. - рука Мамая побелела на поясе, веко задёргалось.

-Не бойсь, не дошёл Иргизка до Дмитрия. Я казнил его, с ним и весть умерла, а грешить-то Есутай будет на князя.

Мамай метнул взгляд на сотника, тот наклонил голову:

-Федька не врёт. Иргиз умер, но бывшие с ним люди - живы.

-Што люди! - Бастрык качнул головой. - Я пытал Иргизку, Есутай велел ему говорить лишь Дмитрию, а ты, великий царь, своих татар знаешь.

-Знаю, - Мамай усмехнулся. - Ты проговорился, Федька: тайна Иргиза тебе - неведома. И тут лжёшь!

Бастрык заморгал, соображая, как это себя запутал.

-Говори дальше, дела Есутая я разберу.

Бастрык пошмыгал носом, на что-то решаясь.

-Моя смерть, великий царь, теперь ничего тебе не даст. А жизня у меня - одна. Так, может, я куплю её? И за тех, казнённых мной, заплачу тебе.

Мамай захохотал, и нукеры вздрогнули - так давно не слышали они его смеха.

-Да ты - шут, Федька! Каким серебром платить станешь? Тем, что в сундуках у Дмитрия?

-Есть у меня свой сундук, в Коломне зарыт. Там - не токмо золото и серебро... Там така икона, в каменьях, её за тыщу кобыл не купишь.

У нукеров загорелись глаза.

-Откуда - у тебя икона?

-У Иргизки отнял.

-Теперь я знаю, почему ты убил его. А той иконе цена - две сотни лошадей.

-Великий царь, на Руси ей нет цены!

-Да на Руси я всё возьму даром.

-Но икону и золото я зарыл. Пошли со мной верных людей, Коломна теперь - пуста. Я отдам всё! - страх и надежда метались в глазах Бастрыка. - За одну мою жизню я дам тебе столько, што ты можешь нанять сотню воинов и купить тыщу рабов!

-Рабов на Руси я возьму, сколько захочу. Воинов у меня - достаточно. И тебе, Бастрык, я не верю. Ты предавал рязанского князя мне. Меня ты предавал рязанскому князю. Нас обоих ты предавал Дмитрию. Теперь ты готов предать Дмитрия. Возьму выкуп и отпущу - ты снова меня предашь. Ты - предатель, Федька. А где зарыл сундук, скажешь, когда из тебя начнут вытягивать жилы.

Бастрык затрясся, пал на колени и пополз к ногам Мамая.

-Отпусти, возьми выкуп, не обману, отслужу тебе... Я вхож к князю Дмитрию. Вели - убью его, отпусти только...

Мамай попятился.

-Врёшь, Федька. Ворон не заклюёт орла, шакал не загрызёт тигра. Ты - трус, Федька, а трусы убивают лишь слабейших. Я люблю казнить трусов.

Бастрык съёжился на земле, оцепенел, потом поднялся на колени, встал на ноги, помотал бородой, отряхивая слёзы, наклонил голову и сказал:

-Добро же! Рвите жилы - икону и золото я вам не выдам.

Мамай второй раз засмеялся, отстегнул с пояса кошель, бросил сотнику.

-Это - награда за предателя. Скажи Батар-беку - я доволен.

Потом велел нукерам вести за собой пленного, сошёл с холма на берег речки и приказал рыть яму. Повернулся к Бастрыку.

-Ты, Федька, поступил с моими людьми по-ордынски, ты - способный ученик. Но ученику не сравняться с учителем. Ты тоже останешься без носа, без глаз, без ушей и без языка. Но я сделаю это без помощи меча.

Бастрыка закопали по шею, не развязав рук, принесли заготовку для конской кольчуги, разостлали её по земле, стянули вокруг шеи. Потом накрыли голову железной решётчатой клеткой.

-Принесите голодных крыс и пустите в клетку, - приказал Мамай. - Когда крысы начнут пир, позовите меня - я хочу видеть, какого цвета кровь и мозг у тройного предателя.