Поле Куликово (СИ)

Воротясь из дозора в передовой полк, Тупик велел своим воинам отдыхать, сам же направился к большой рати. Она строилась, перегораживая поле от Нижнего Дубяка до Смолки, и Васька сбил шелом на затылок, разглядывая тучи пеших и конных ратников, движущихся в разных направлениях. Поначалу Васька оставил свои надежды: искать здесь нескольких малознакомых людей - всё равно, что искать горсть песчинок, брошенных в пустыню. Он пустил коня шагом, раздумывая, не повернуть ли назад, но повернул к истокам Смолки, за которой строился полк левой руки. Конь, отдохнувший ночью, ступал танцующим шагом. Они ещё привыкали друг к другу, конь и всадник... Когда подарили ханского жеребца Боброку, тот растрогался, отдарил своим Орликом. У Хасана собственный четвероногий любимец; Боброков конь достался Тупику. Скакун - знаменитый, испытанный в битвах; Васька сомлел от подарка, хотя всё ещё жалел своего рыжего, убитого в Диком Поле. Оттого особенно обрадовало, что и нового коня тоже звали Орликом. Буроватый и тёмно-гривый, он - похож на молодого царя птиц, лёгок, бесстрашен у препятствий - то, что требуется в сече. Правда, излишне горяч, не бережлив на силу, которая в нём так и кипит - на княжеских овсах выкормлен, сытой медвяной выпоен. Дорогой конь, и Ваське недёшево станет его содержание - не губить же Орлика одним травяным кормом, да и Дмитрию Михайловичу тогда не показывайся на глаза. Каков - новый скакун в дальних набегах, Васька не мог сказать, но стремительная стать, сухая голова, крепкие бабки тонких ног, втянутый плоский живот и ровное дыхание говорили, что и выносливости ему не занимать - вот только немножко сбить горячность. Со временем Васька сделает из Орлика такого коня, какой нужен ему. Важно, чтобы гнедой сразу полюбил нового хозяина, доверился его власти всем своим звериным существом, и потому рука молодого сотского часто ласкала шею Орлика, подносила к его губам то посолённый ломоть хлеба, то кусок медовой лепёшки, добытой у товарников, взнуздывала или стреноживала коня. Васька и ночами проведывал Орлика, гладил, говорил ему ласковые слова, а конь тёрся мордой о его плечо, дышал в ухо. За четыре дня Тупик приучил коня так, что тот под седлом повиновался не только шенкелям и шпорам, но и по движениям всадника угадывал его волю.

Конные сотни полка левой руки Тупик миновал рысью, лишь перед ратью пешцев поехал шагом, всматриваясь в лица. Опасаясь просмотреть нужных людей, крикнул:

-С московской земли есть ли ратники?

-А мы нынче все - таковские! - гаркнул рябой десятский в кожаной, обшитой железом шапке и дощатой броне. - Ты-то из Литвы, што ль, боярин? Коня не у Ягайлы часом свёл? - уж больно хорош.

-Ты-то у кого свёл? - усмехнулся Тупик.

-Мне, боярин, конь от тятьки с мамкой достался, всю жизню носит - овса не просит, и не надобно ему ни пойла, ни стойла, утром встанешь - уж он под тобой, без седла, без узды унесёт хошь куды, - скаля щербатый рот, мужик похлопал себя по коленкам под шутки ратников.

-Гляди, кабы не споткнулся твой рысак, когда лататы задавать будешь.

-Э-э, боярин, четыре ноги скорей сыщут камень або яму, нежели две, так ты уж зорче мово на землю поглядывай... А московских пряников поспрошай в большом полку, там, слышно, твои земляки ими кашу заедают. У нас же окромя сухарей лишь ярославские колёсья, да можайские веники, да тарусские валенки, и те из коровьей шерсти.

Тупик и рад бы дальше пошутить с десятским, да рать велика, и плохо шутилось после бессонной ночи. Тронул коня шпорами, поскакал вперёд, но из-за фланга полка навстречу вывернулся маленький сухощавый боярин на худой, высокой, рыжей, в белых чулках кобыле, басом громыхнул:

-Кто - таков? - и вперился тёмными глазками в коня Васьки.

-Сотский великого князя Тупик. А ты - кто?

-Воевода Мозырь. Слыхал? Государь, што ль, сюды едет?

-Того не ведаю. Знакомых вот ищу, с-под Москвы. Говорят, в большом - они?

-Делать те неча, - проворчал воевода и затрубил своему войску. - Ровнее, детушки, ровнее один к одному!.. Лука, чёрт! Пошто твои десятки провалились, куды смотришь? По знакам ставь людей! - Он тыкал плетью в направлении бунчуков, обозначающих фронт полка.

-Ты б, воевода, велел на берег Смолки-то бурелому навалить: татар придержишь, легче отобьёшь, - крикнул Тупик. - А то место там слабое, я обсмотрел.

-Стратиг! - Мозырь кольнул Ваську насмешливым взглядом. - И пошто государь тя в сотских держит?

Воевода понужнул свою костистую кобылу, Тупик поехал в другую сторону, думая о том, что про бурелом надо сказать государю или Боброку, если встретятся. Этот сморчок, конечно, не послушает сотского, а государь мнение своих разведчиков дорого ценит. Васька понимал, зачем русская рать упирается крыльями в берега овражистых речек; опытный глаз его видел и то, что Смолка в своём истоке - не слишком надёжное прикрытие от ордынской конницы...