Поле Куликово (СИ)

Она покачала головой:

-Я всё слышала, - от звука её голоса Хасан вздрогнул счастливо, хотя её полушёпот походил на плач. - Значит, Орда разбита... Я чуяла эту беду...

Рабыни заголосили, она велела им замолчать, и они затихли.

-Если ты, правда, - русский князь и пришёл за мной, я не гожусь в служанки. Видишь, не могу даже встать, чтобы поднести тебе чашу вина, как тогда...

Хасан понял, почему она - в такой час на ложе, почему брошена отцом, он снова прижался лицом к её ногам.

-Ты никогда не станешь ничьей служанкой, потому что ты - моя госпожа до конца дней. Моё княжество - твоё княжество. Но если хочешь вернуться в Сарай, я сделаю это.

Девушка закусила губу, всё так же покачивая головой, по её щекам текли слёзы.

-Мне часто снилось, будто я стала русской княгиней. И вот как судьба наказала меня за то, что готова была принять чужую веру... Лучше бы я умерла от яда этой гадины. У моих ног князь, которого я однажды готова была полюбить простым нукером, и я не могу даже встать, чтобы поклониться ему за преданность. Лучше я умру...

Снова завыли в голос рабыни, Хасан выпрямился:

-Царевна!.. Нет, забудьте все ордынскую царевну! Её больше нет! Княгиня Наиля, княжна Наиля - как хочешь, зовись отныне. И, клянусь Богом, ты будешь ходить!

Кусая губы и плача, девушка качала головой, но Хасан уже всё решил за неё. Потому что услышал её признание.

-Почему я раньше не знала, кто - ты!

Хасан засмеялся:

-Это знали только три человека на всей Земле. Боюсь, если бы узнал четвёртый, мою голову Мамай велел бы давно насадить на кол.

-Ох! - девушка прижала руку ко рту. - Тот человек, на берегу, в клетке... Спаси его, он, наверное, - жив, я велела кормить и поить его...

Хасан вскочил и вышел из шатра. Нукеры склонили головы. Солнце ушло за холм, шум погони затих на другой стороне реки, откуда-то приближался шум стада. Русские воины на холме ждали Хасана.

-Следуй за мной! - бросил одному из "алых халатов". - Кто тут - у вас в клетке?

Нукер пошёл впереди, вывел Хасана на откос, скрытый от холма кустами, остановился и шагнул в сторону. Хасан отпрянул: из железной клетки на него смотрел пустыми глазницами оскаленный бородатый череп. Что-то шевельнулось на его затылке, и волосы Хасана приподняли шлем.

-Что - это?!

-Крысы, - ответил нукер. - Они проели голову и поселились в ней. У них там - ещё много корма.

Ударом ноги Хасан отшвырнул клетку, крыса, пискнув, скрылась в своём жилище.

-Кто? - Хасан едва сдерживал дрожь. - Кто придумал эту казнь?

-Повелитель Мамай.

-Нет больше такого повелителя. Запомни, нукер!

Он знал порядки в этом стане и догадался, что царевне стало известно от кого-то о казни. Она просила начальника стражи выбросить из клетки мерзких тварей, а закопанного кормить и поить, её, конечно, успокоили и обманули.

-Ты знаешь этого человека?

-Нет. Его привезли воины Батар-бека. Кто - он, слышали телохранители Мамая, но они - далеко.

-Слушай, нукер. Я возвращаюсь назад, ты же останешься и похоронишь его по русскому обычаю и крест поставишь. Молчи! Поставишь крест, потом скажешь мне. Да шевелись. Если русские увидят это, я не ручаюсь за жизнь татар, оставшихся в лагере и захваченных в бою. Воеводе скажу сам.

Не заходя в юрту царевны, Хасан оставил около неё трёх своих воинов, не доверяясь "алым халатам", и пошёл на холм, подавленный тем, что увидел на берегу. Кто - этот человек, ставший одной из тысяч жертв владыки степей? Его теперь и родной брат не узнает. Кто бы он ни был, но если над могилой его зажжётся небесное сияние, это будет не слишком большой наградой ему за принятые муки.

В жёлтый шатёр Хасан вошёл сам, надев шлем со стальным забралом и железные перчатки, но предосторожности оказались напрасными: ни сторожевой змеи, ни ящика, в котором она жила, в шатре не оказалось. Может, Мамай успел захватить своё сокровище, а, может, где-то похоронил его - эта тайна исчезла вместе с владыкой Орды. И снова Хасан содрогнулся, подумав, что Ула могла оказаться в походном шатре на Красном Холме. Как же он не подумал, присоединяясь к преследованию!.. Ведь кто-то первым войдёт туда, ни о чём не подозревая... Или уже вошёл... Вся радость Хасана померкла: следы владыки Орды отравляли жизнь вокруг, и долго ещё будут отравлять. Есть ли в русском войске умелые лекари? В Орде были чудотворцы, надо поискать - целителей и священников воины не трогают.

По левому берегу Красивой Мечи пылали костры, возле них суетились люди, среди которых было множество полонянинов, получивших свободу, пастухи гнали стада овец, и всюду звенели русские песни. Из-за Красивой Мечи вброд переправлялись отряды русских воинов, сопровождая захваченные в погоне кибитки, гоня стада и табуны. Остатки Орды рассеялись по степи, гнаться за ними дальше было бессмысленно. Скоро собраться вновь войско Мамая не могло. И всё же вокруг лагеря на всех холмах уже стояли конные дозоры. За спиной Хасана воины вспоминали, кто как бился, и битва в их устах сейчас казалась потехой.

-Ей-Бо, прёт он на меня, саблюка што дышло, а рожа - шире плеч, ну, как в этакую-то не угадать - дал ему раза, а он тож - ка-ак даст...