Поле Куликово (СИ)

-Слушай меня. Неприкаянных детишек много по Кремлю бродит. Ты собери, сколько можешь. Нынче собери и сведи туда же - их определят. У келаря монастыря возьми сухарей - это приказ. Скажи: мол, Олекса со своими конниками берёт сирых детей под защиту.

Когда вышли из ворот монастыря, Олекса попросил и Адама утром прислать к нему детей и жену. Тот покачал головой:

-Нет, брат, не могу. Других звал к хану идти, а своих в надёжном местечке укрыл? От Бога ничего не скроешь. И ты верно задумал: осиротелых спасать прежде всего. Мои пока не сироты. Спаси тебя Бог, Олекса Дмитрич. И не поминай лихом, ежели...

Олекса шагнул к Адаму, обнял, тот сопнул носом в ухо, чмокнул в железное плечо. Провожая взглядом друга, Олекса постоял, прислушиваясь к пению в ближнем храме. Соборы и монастыри не вмещали всех молящихся, люди толпились на папертях, стояли на коленях на площадях. Сквозь дымы ордынских костров смотрел кровавый закат. Где-то в той стороне - полк Владимира Храброго. Там Васька Тупик и другие побратимы Олексы. Враг ещё услышит их мечи...

Отослав дружинника на Свиблов двор с новыми приказаниями, Олекса впервые с начала военной осады вошёл на женскую половину терема, отыскал Анюту, сидящую с ребёнком на коленях перед сумеречным окошком. Она встала, улыбаясь ему.

-Чего не играете?

-Какие теперь игры, Олекса Дмитрич?

-У детей - всегда игры. Арина - в монастыре?

-Ждём вот, исскучался по мамке-то.

Ребёнок потянулся к блестящей бармице, залепетал: "Ля-ля".

-Нравится? Погодь, свои "ляли" нацепишь - ещё опротивеют.

-Ай, бесёнок! - вскрикнула девушка. - Вишь бессовестный какой - при боярине-то! - Она рассматривала тёмные полосы, протянувшиеся по золотистому сарафану. Олекса смеялся:

-Ну, богатырь! Да он же в отместку - поиграть доспехом не дали. Ступай ко мне, дай няньке сарафан сменить.

Пока Анюта переодевалась в соседней светёлке, явилась Арина и схватила сына на руки:

-Олекса Дмитрич, ты, правда, велел мне быть поутру на Свибловом дворе?

-Велел. И ты ни о чём не спрашивай. - Повернулся к вошедшей девушке и, не заметив её новой нарядной душегреи, сказал. - Ты бы зашла ко мне, Анюта, через часок-другой?

-Зайду, Олекса Дмитрич. - Девушка опустила глаза...

Семейным эту ночь он разрешил провести дома, но с зарёй быть в сёдлах. Оставшихся отправил ужинать, сам же с двумя молодыми кметами заспешил на подол. У входа в Тайницкую башню горел костёр, узнав сотского, стражники встали.

-Подвалы - не заперты?

-Нет, боярин. Воду же берём из родника.

Прихватив факела, со своими кметами Олекса двинулся вниз по каменным ступеням. Скоро послышалось позванивание ключа, на булыжных стенах в свете факела заблестели ползучие капли. Ходы уводили из подвала в три стороны. В выемке, обложенной белым камнем, бугрилась вода, с журчанием переливалась через край и по кирпичному полу убегала в темноту среднего хода. В глубине одного из чёрных стволов послышался шорох и писк.

-Крысы. - Голос воина незнакомо прозвучал в подземелье. Олекса, пригнувшись, вступил под свод и, разгоняя тьму огнём факела, пошёл вдоль ручья. Через две сотни шагов потолок приподнялся, сырой воздух посвежел, и путь преградило озерцо во всю ширину хода, запертого стеной. По расчётам Олексы, над головой была стена Кремля, в нескольких шагах от неё - крутой берег Москвы-реки.

-Подержите факел. - Олекса вошёл в воду, залив сапоги, стал разбирать камни. Шум воды усилился, озерцо начало убывать и, наконец, обнажилось кирпичное дно. В углу, под стеной, - квадратная металлическая дверца с кольцом. Воины наблюдали, как начальник поднял дверцу и, освещая тёмный лаз, заглянул внутрь. Потом приказал ждать его и исчез в колодце. Явился он не скоро, с догорающим факелом.

-Чего тамо, Олекса Дмитрич?

-Тамо-то? Кащей на цепях прикован.

-Да ну! - У молодых кметов расширились глаза.

-Я думал сокровища найти, а нашёл кости.

Снова плотно затворили дверцу, сложили камни на место и вода скрыла потайной ход. Олекса велел спутникам хранить секрет ручья: подземелье устроено государем.

В гриднице княжеского терема, где временно жил Олекса (Арину взяли к себе девицы), горела свеча. На лавочке под образом Спаса ждала Анюта. При появлении Олексы она осталась сидеть, лишь выпустила из рук свою длинную косу.

-Вот пришла. Да свечку зажгла...

-Завтра, Анютушка, ты мне понадобишься со всеми твоими подругами на Свибловом дворе.

-Там, где Арина будет?

-И Арина. Многих детишек хочу поручить вам. Согласны?..

Он удержал её и сел напротив. Заговорил не сразу, теряясь, трудно подыскивая слова:

-Вишь, Анюта, в какое время встретились мы. Не ведаю, к месту ли мой разговор? Ты не рассердишься? - Она промолчала, а щёки залил маковый цвет, насторожилась. - Ни матушки у меня, ни батюшки, крёстный мой, Тимофей Васильич, - далеко. Да и твои ведь - не близко. Приходится мне самому тебя сватать...

-Ой! Олекса Дмитрич! - Анюта заслонилась рукавом. - Что ты говоришь! И я-то чего отвечу без княгини?

-Где она - теперь, княгиня? Да ладно - подожду до Олёны Ольгердовны, а всё же не пойду к ней, не услышав тебя.

Девушка раскраснелась и сказала: