Полёт бирюзового шершня

Только теперь, приглядевшись внимательней, профессор и блондин наконец поняли, что именно показалось им неуловимо странным во внешнем виде туземцев. Их тела, практически полностью, были покрыты символами, нанесёнными, по всей вероятности, с помощью шрамирования. И у каждого из них отсутствовали уши. Это явно был результат какого-то ритуала, а не боевые, или случайные увечия.

– Должны же они как-то коммуницировать между собой, – произнёс профессор. – Наверняка какой-то язык жестов.

– Да, – ответил лингвист. – Но сперва мне нужно разобраться, какие именно жесты лучше применить.

Не двигаясь, туземцы продолжали безмолвно наблюдать за гостями. Человек-ястреб осторожно сделал несколько шагов вперёд, и остановился, внимательно изучая самые крупные символы на телах туземцев, которые можно было хорошо разглядеть с такого расстояния.

Наконец он поднял руки на уровне груди, и изобразил какую-то фигуру, с помощью пальцев. Туземцы никак не отреагировали, и тогда лингвист изменил положение ладоней. На этот раз один из них склонил голову набок, и на его лице, впервые за всё это время, возникло что-то, напоминающее заинтересованность. Он воткнул копьё в землю, приподнял руки, отзеркаливая положение тела лингвиста, и изобразил какую-то фигуру в ответ.

Эти безмолвные «прикосновения» к сознанию друг к друга, с помощью символов, продолжались ещё какое-то время, и в итоге они уже «беседовали» вполне уверенно. Время от времени лингвист давал короткие комментарии, чтобы спутники были в курсе того, о чём шла речь. Человек-ястреб поочерёдно указал рукой на профессора и блондина, затем на себя самого. После этого он дотронулся рукой к голове, потом к сердцу, а затем указал открытой ладонью куда-то за спины туземцев. В ответ, его «собеседник» тоже дотронулся к голове и сердцу, а после этого обе его ладони накрыли отверстия, оставшиеся от ушей. При этом, он слегка покачал головой, будто в отрицательном жесте.

– Они не собираются останавливать нас, – произнёс лингвист. – Мы вольны идти куда угодно. Но наши уши нас погубят, если мы углубимся дальше. Поэтому они помогут нам избавиться от них.

– Погодите, – решил уточнить профессор. – От кого они помогут нам избавиться?

– От наших ушей, – спокойно ответил лингвист.

Блондин поудобнее разместил ладонь на рукояти револьвера, тихо что-то скомандовал псу, и немного изменил своё положение тела. Пёс, порыкивающий всё это время, теперь полностью затих и будто превратился в сжатую пружину, готовую распрямиться в любой момент.

– Они просто предлагают свою «помощь», или же настаивают на ней? – поинтересовался у лингвиста блондин, не сводя глаз с туземцев.

Человек-ястреб изобразил ещё несколько символов, и, получив ответные, произнёс:

– Муки и смерть ожидают нас, если мы не примем их предложение о помощи. Но они вовсе не настаивают на нём, если это наш выбор.

– Чего же такого мучительного нам ожидать в дальнейшем пути?

После ещё нескольких обменов символами, лингвист ответил, однако и профессор, и блондин, уже и сами прекрасно поняли этот жест. До этого они слишком часто слышали от жителей побережья эту фразу, у которой нет точного перевода; и теперь увидели другой вариант её «произношения». Туземец сложил ладони на груди, крест-накрест, и двигая лишь пальцами, несколько раз медленно приподнял их, будто в такт биению сердца. При этом, на его лице возникло удивительное сочетание: ужаса, боли, печали и безысходности; а затем оно вновь приняло привычное, каменное выражение.

– Спросите у него, любезный друг, – обратился профессор к лингвисту. – Встретим ли мы на пути их собратьев, и есть ли способ избежать такого вот… повторного и долгого объяснения с ними?

В ходе очередного обмена жестами, выяснилось, что определённый символ на лбу, поможет избежать вообще любой коммуникации. Любой из туземцев, встреченный в дальнейшем, без труда поймёт, куда направляются странники, и что свой выбор они сделали добровольно.

На лице блондина промелькнуло сомнение:

– Что-то эта идея мне совсем не по душе. Во-первых, я не собираюсь вырезать у себя на лбу какие-то символы. А во-вторых, мы понятия не имеем, что они означают на самом деле, и «говорит» ли искренне туземец. Возможно они просто потешаются над нами. В любом случае, вы, как хотите, господа, но мы с псом отказываемся от каких-либо узоров.

– Пожалуй, я тоже откажусь, – нахмурился профессор.

– Тогда кто-то из вас должен помочь мне начертать этот символ, – удивил лингвист своих спутников.

– Вы… точно уверенны, что хотите этого, друг мой? – вскинул брови профессор. – Это не совсем разумно. Да и не особо нужно, ведь вы уже нашли общий язык с туземцами, поэтому мы сможем объясниться быстро и легко с их собратьями в дальнейшем.

– Дело не в этом, – ответил человек-ястреб. – Этот символ отражает гораздо большее, чем просто слова. Нечто… невообразимо прекрасное. Слов, для выражения его истинного значения, не подобрать.

Повернувшись к блондину, он добавил: