Полет к солнцу (СИ)

— Хочешь, чтобы тебя отсюда отправили прямиком в зоопарк? — шипела она, вытаскивая сына на улицу. — Показал себя деревенщиной, теперь и вовсе решил опуститься до обезьяны? Богатые будут на нас коситься и морщиться при виде нас, привыкай. Те, кому повезло больше, презирают тех, кому повезло меньше.

— А я вот стану министром магии и сделаю так, чтобы все друг друга уважали, — пробурчал Альбус, растирая ухо.

— Никем ты не станешь, если не научишься прилично себя вести. Ум — это еще не все.

Тем временем они взошли на ступеньки магазина «Мантии на любой вкус».

— Даю тебе последний шанс, — строго сказала Кендра. — Купишь себе школьную мантию, я пока схожу за остальными вещами. Если опять оскандалишься, клянусь, буду водить тебя за ручку в Косой переулок, пока не закончишь Хогвартс.

Угроза была нешуточная, но Альбус счел ниже своего достоинства в чем-либо заверять мать. Гордо повернувшись, он скрылся за дверью. В этом магазине, в отличие от других, было не слишком людно: всего-то пара девочек и мальчик неподвижно стояли на табуретах, ожидая, пока худенькая рыжеволосая продавщица к ним подойдет.

— Здравствуйте, — с симпатичной ведьмочкой Альбусу оказалось приятно быть вежливым. — Мне нужна школьная мантия. То есть… Две, да, две мантии.

— Я знаю, — улыбнулась продавщица. — Поверь, почти все школьники проходят через наш магазин. Влезай на табурет, сейчас я что-нибудь тебе подберу. Какой ты, однако, высокий! Можно за третьекурсника принять.

Радуясь, что все так легко разрешилось, мальчик взобрался на стул и в ожидании продавщицы стал рассматривать своих соседей. Справа терпеливо ждала худенькая, длинноносая девочка, похоже, совершенно растерянная, придавленная непривычной обстановкой. Изредка она нервно оправляла бледные пряди вьющихся волос и робко поглядывала то на Альбуса, то на двух других, стоявших слева: прехорошенькую золотоволосую девочку, разодетую в голубой шелк, и невысокого полного мальчика в бархатном пиджачке, жаккардовом жилетике и галстуке-бабочке. Круглую, румяную физиономию последнего портило несколько брезгливое выражение. Впрочем, едва взглянув на него, Альбус вновь обратил внимание на его соседку: ему показалось, с ней что-то не так. Вскоре он понял: ее взгляд был сфокусирован на одной из ножек табурета дурнушки. Ножка треснула, подломилась, бедняжка упала и ударилась. Альбус, спрыгнув с табурета, помог ей подняться.

— Зачем ты это сделала? — крикнул он хорошенькой, улыбавшейся, будто она съела тост с джемом.

— Я? — девчонка вскинула брови. — Да кто же виноват, что несчастный стул не выдержал такого позора. Быть попираемым грязнокровкой…

— Я никакая не грязнокровка, — удивилась дурнушка. — Зачем ты обзываешься?

Хорошенькая звонко рассмеялась, будто рассыпались бубенчики. Полный мальчик окинул их всех холодным взглядом.

— Скажи, почему тебя привела сюда учительница из Хогвартса? — обратился он у дурнушки.

— Ну… Потому что мои родители — магглы, им трудно сюда попасть.

— Если твои родители — магглы, то ты грязнокровка, так называют всех магглорожденных, — равнодушно объяснил толстяк.

— Ну и что? — крикнул Альбус. — Поэтому надо толкать ее с табурета?

— А ты докажи, что это я, деревенщина, — обворожительно улыбнулась хорошенькая.

— И докажу! — взбеленился Альбус. — Ты смотрела на ножку табурета…

В этот момент в магазине стало людно: одновременно вошли продавщица, Кендра и молодая женщина, некрасивая, низенькая, с грубым лицом. Дурнушка с надеждой обернулась к ней.

— Простите, с мантиями еще не закончили…

Хорошенькая и толстяк глумливо переглянулись. Кендра пристально посмотрела на Альбуса.

— Надеюсь, ты не успел ничего натворить?

— Я — нет, — начал он. — Но вот эта фифа…

Не дослушав, мать перебросилась с продавщицей парой слов и поскорее вытащила его.

— В магазине поношенной одежды мантии гораздо дешевле. Мы идем туда.

Пока закрывалась дверь, мальчику показалось, что он снова слышит бубенцовый смех.

— Мам, а правда, что магглорожденных принято называть грязнокровками? — задумчиво спросил Альбус, когда они немного отошли. Общаться с магглами его по-прежнему не тянуло, но слова толстяка и наглый смех смазливой девчонки вызвали отвращение, и ему понравилось, как дурнушка гневно на них посмотрела.

— Твой отец бил каждого, кто меня так называл, — грустно усмехнулась мать. — Он рыцарь и навсегда им останется, что бы с ним ни сделали. Но ты, Альбус, не можешь себе позволить противостоять обществу.

— Почему? — мальчик сердито дернул плечами.

— Потому что твой отец в тюрьме. Потому что твоя сестра больна. Мы изгои, Альбус, если нас куда-то принимают, то лишь из милости, шаг в сторону — и мы окажемся в полной изоляции. А ты, как старший брат, отвечаешь не только за себя. Ты должен вывести в люди Аберфорта. У него, боюсь, мало способностей, чтобы подняться в жизни самому.