Полет к солнцу (СИ)

…Ариана встретила братьев в новом платье: дешевеньком, правда, бумазейном, зато хорошо сидевшем и приятной расцветки — белом, в частый розовый цветочек. И ленточка в косе тоже была новенькая, розовая.

— Ты красавица, — Аберфорт, обняв сестру, погладил ее по светлым, расчесанным на пробор волосам. Ариана сияла тихой улыбкой, но Альбус грустно покачал головой. Сестра была бы красавицей, если бы не бумажно-бледное лицо, костлявые руки и мутно-рассеянный взгляд уже потускневших глаз. Еще не успев расцвести, она уже увядала.

Вдоволь наласкавшись к Аберфорту, Ариана подошла к Альбусу, обняла и ткнулась в плечо. Он рассеянно погладил ее по голове. Ариана подняла лицо и внимательно на него посмотрела.

— У тебя все хорошо? — мягко спросила она. — У тебя такое лицо, словно что-то болит.

Альбус сжал губы. Ну как она могла догадаться, что всю дорогу он думал о Камилле и сейчас жалел, что не успел увидеть ее на платформе? «Что с ней будет летом? Нет, нас никто не видел у озера, ее не за что наказывать… Как эта старая мымра вообще смеет…» Он стиснул кулаки с досады.

В это лето Альбус, как никогда, ощущал вокруг себя вакуум. Он старался загрузиться работой под завязку, переписывался с учеными, читал, строчил статьи, даже помогал по дому, насколько мог, — и все-таки, едва оставался один у себя в комнате, начинал нервно ходить из угла в угол. Тревога душила его, не отступая ни днем, ни ночью. Он написал бы Камилле, но понимал: письмо может попасть в руки ее матери.

Лето выдалось душным и облачным. У Арианы то и дело случались припадки. Особенно страшно было по ночам, когда Альбус просыпался от сыплющейся в кровать штукатурки и спешил, схватив клетку с метавшимся Фоуксом, вслед за матерью и братом выскочить на улицу — стены так тряслись, что дом, казалось, вот-вот рухнет. Несколько раз мальчик замечал, что в окне сестры мерцает словно бы зарево, странные вспышки во время припадков освещают ее комнату. «Это магия, — догадывался он. — Магия так ищет выход; чем больше Ари ее подавляет, тем становится хуже». На следующий день он хотел было поговорить с сестрой, но Ариана была слишком слаба, чтобы понимать, о чем речь. Она лежала в полузабытьи, бессмысленно глядя в потолок, и играла какой-то странной вещицей. При ближайшем рассмотрении то оказались старые часы отца, неизвестно откуда взявшиеся. Должно быть, мать забрала на память, а Ариана нашла или Аберфорт подарил… Но Альбусу от ее находки стало необъяснимо жутко — с той давней ночи, когда ему приснился первый кошмар, связанный с Часовщиком, мальчик терпеть на мог циферблаты и стрелки.

Спустившись вниз, он услышал разговор матери и Аберфорта, которые на кухне вместе возились с обедом.

— Чувствую, это добром не кончится, — вздохнула мать. — Всякое может случиться. Обещай, что если меня не станет, не позволишь Альбусу отправить Ариану в Мунго. Он бессердечный, бессовестный, легко ее сбудет с рук, если она ему будет мешать. Присматривай за ними.

— Хорошо, — дрогнувшим голосом ответил брат и через некоторое время добавил: — Мама, а может, мне не ездить больше в Хогвартс? Останусь здесь, буду тебе помогать… Ну ее, эту школу!

— Из-за нас ты не должен ломать себе жизнь, оставаясь без образования, — жестко ответила Кендра. — Я думаю, что справлюсь. Прошу просто на случай.

«Мать боится, что во время припадка может погибнуть», — понял Альбус и поежился. Тогда, получается, Ариана станет убийцей? Ему представилась сестра, какой он ее видел только что: беспомощной, больной, почти бесчувственной. «Она не может себя контролировать», — подумал он и зябко поежился, осознав, что именно поэтому то, чего опасалась мать, и могло случиться.

Результаты СОВ прибыли с опозданием: Альбус успел отпраздновать шестнадцатый день рождения. Он получил все «Превосходно», причем по трансфигурации, заклинаниям и ЗоТИ отмечались «чрезвычайно высокий уровень знаний и небывалое мастерство». Как выяснилось из писем друзей, похожие пометки были у Лэма — по астрономии и у Горация — по зельям. Девочки, Элфиас и Финеас тоже справились неплохо: у Айлы оказалась всего одна «Выше ожидаемого» — по древним рунам (которые теперь вела сухопарая старая дева, ничего толком не объяснявшая), а остальные «Превосходно»; у Викки и Финеаса — по три «Выше ожидаемого», а Элфиас справился без единой «Удовлетворительно», что нечасто у него получалось.