Полет к солнцу (СИ)

— Вы уверены? — Бейзил улыбнулся. — Хорошо, на первый раз я уступлю вашей ханжеской морали. Хотя именно характер наших отношений позволил мне быстро понять, что из себя представляет Джаспер и на что он сгодится.

— И на что же он, по-вашему, годился? — спросил еще один судья.

— На изготовление крестража, — Бейзил холодно пожал плечами. По залу прокатился шепот. Альбус удивленно уставился на обвиняемого: он был готов побился об заклад, что магические способности, а тем более знания Бейзила не так уж велики, и не представлял, как тот смог решиться на столь сложный обряд (что обряд сложный, сам Альбус почему-то не сомневался, хотя и смутно предполагал, какие для него требуются действия). Видимо, подсудимый почувствовал его взгляд и обернулся.

— Так ведь это же… сам сверхчеловек! — он дружески улыбнулся и помахал рукой. — Приветствую собрата! Что ты здесь делаешь?

Альбус так растерялся, что предпочел замереть, глядя в сторону. Должно быть, влияние дементоров еще сказывалось: он не мог решить, стоит ли шокировать всех, ответив на приветствие, или не заметить убийцу. Судьи выручили его, призвав Бейзила к порядку.

— Зачем вам понадобился крестраж, подсудимый? — совершенно невозмутимо спросил седой грузный судья — кажется, председатель.

— Чтобы стать бессмертным, — тот пожал плечами. — Сверхчеловек должен победить смерть. Глупо отправляться в могилу, когда правильный порядок в мире еще не установлен.

Судья закатил глаза и вздохнул.

— Хорошо. Опишите нам фактическую сторону дела. Как именно вы совершили убийство?

— Вы желаете знать подробности? — Бейзил плотоядно улыбнулся. — Хорошо. Утром я встал раньше, чем Джаспер, и сварил нам две чашки кофе. Свою выпил на кухне, а ему принес кофе и тосты на подносе прямо в постель…

— Подсудимый! — вскричал тот из судей, что уже протестовал раньше. — В зале находятся представители британской молодежи. Вы нарочно разлагаете их своим бесстыдным поведением?

Спенсер-Мун подавился смешком. Пока Альбус недоумевал, почему безобидные слова Бейзила, что он отнес другу кофе, возмутили весь состав куда больше, чем цинизм в отношении убитого, человечек в коричневой мантии подбежал к председателю с какой-то записочкой. Тот пробежал текст глазами и кашлянул.

— Да, пожалуй, так будет лучше всего. От имени Визенгамота я попрошу представителей британской молодежи покинуть зал заседаний. Мы принесем директору Хогвартса извинения, что недооценили нравственной опасности данного процесса для юного поколения.

Осборн торопливо поднялся и стал суетливо пробираться между рядами стульев. Альбус не спеша последовал за ним. В общем-то, происходящее здесь напоминало дурной водевиль, и юноша не горел желанием смотреть продолжение, однако попытка Бейзила создать крестраж привела его в веселое недоумение.

Едва за ними закрылись двери, Осборн обернулся, возбуждено блестя глазами.

— Вот это процесс! Каков негодяй, а? Жаль, что нас выдворили. Думаю, его приговорят к Поцелую.

— Это вас радует? — спросил Альбус холодно, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. Ему пришло в голову, что об убийстве Джаспера Роули не писали в газетах, и он гадал, что могло быть причиной этого: постаралась ли семья покойного — кажется, Роули были известной чистокровной фамилией — или же в прессу поступили указания не упоминать о процессе, касавшемся столь Темной магии.

— Разве может не радовать торжество справедливости? — Осборн покраснел и улыбнулся, словно только что признавшись девушке в любви. — Меня только удивляет выдержка профессора Сполдинга. Ведь этот мерзавец — его родственник? А профессор ведет себя, словно ничего и не произошло. Железный человек!

Это была правда: декан ничем не выдавал себя. Вспоминая его поведение в последние месяцы, Альбус и не подумал бы, что кто-то из родственников Сполдинга в тюрьме. Хотя, возможно, профессор просто был рад, что убийца его жены наконец будет наказан.

…Процесс над Бейзилом Сполдингом занял всего один день. Ему вынесли смертный приговор, который и привели в исполнение месяц спустя.

Триместр закончился необыкновенно быстро — может, потому, что сам Альбус с нетерпением ждал его окончания. На бал пришлось отправиться, однако он не стал никого приглашать: не мог себе представить, что будет с кем-то танцевать после того, как танцевал с Камиллой. А так как доверить открывать бал Айле и Лэму означало бы насмешить весь зал до неприличия, то первой парой на балу в этом году были Виктория и Гораций. Они, кажется, заключили временное перемирие… Впрочем, к их вечным размолвкам все привыкли. Как обронила однажды Клеменси, им ссориться, видимо, нравилось.

Альбус немного волновался за Элфиаса: тот становился весь серый, когда при нем Викки брала Горация за руку. Впрочем, друг показал себя молодцом и пригласил Миллисенту Боунс — веселую толстушку-шестикурницу. Танцевала она славно, так что Элфиас выглядел не хуже других.