Полёт Кондора

Не миновала похожая беда и ЕГО экипаж. На одном из перелётов снаряд ПЗРК (переносной зенитный ракетный комплекс) попал в двигатель, от чего тот разлетелся в хлам и повредил рядом работающий, проводку управления и много ещё чего… Высота была небольшая, сели перед собой на "брюхо" в джунглях. Растительность смягчила удар и даже частично сбила пламя. Ещё с воздуха заметили, как в сторону падения самолёта понеслись джипы боевиков. Быстро покинули горящий борт. К счастью, всё обошлось ссадинами, порезами и ушибами. И только после того, как один из несущихся к ним джипов неожиданно взорвался, почувствовали себя в безопасности… между ними и головорезами было минное поле. Вот, блин, "присели, так присели!" В бессильной злобе унитовцы начали озверело "шмалять" куда ни попадя! Абсолютно не понимая, что только "при низкой температуре окружающей среды скорость пули сильно зависит от свойств мишени"… Как однажды заметил Бродский похожей фразой! Внезапно раздались выстрелы совсем рядом. Бортоператоры прихватили несколько "калашей" и цинков с патронами из перевозимого груза. Не пропадать же добру! Решили ответить, чтобы остудить пыл преследователей. Дней через пять "путешествия" по джунглям кто-то из них посетовал: "Лучше бы рюкзак со жратвой взял!"

Через неделю их нашли правительственные войска. Один из них закончил летать и через полгода стал священником. За время этих событий у НЕГО «обнулилась» как минимум пара жизней… К сожалению, в таких историях очень немногим удавалось «приземлиться на лапы», сорвавшись с высоты!

В своё время полёты "грузовиков" из Дели в Москву выполнялись с промежуточной посадкой для дозаправки в Красноводске (ныне Туркменбаши), расположенном на побережье Каспийского моря. Эти рейсы назывались "гастрономическими", потому как практически всегда сопровождались привозом чёрной икры. "Таможня давала… и брала добро!" Да, было время!

Над Средней Азией никак нельзя было "не посмотреть" в сторону Афганистана. Кабул, Баграм, Кандагар… Незатухающая боль более пятнадцати тысяч матерей Советского Союза! Сложности захода на любом афганском аэродроме просто меркли перед психологической тяжестью, давящей на экипаж, при перевозке погибших пацанов на Родину. ОН всегда старался "увернуться" от возможности поработать "Чёрным тюльпаном".

Однажды в Кабуле после посадки, уже на пробеге по полосе, что называется, "разулись" — лопнуло одно из основных колёс, которое давно дышало на ладан, демонстрируя добрую половину своих кордов и "намекая" на необходимость замены. Высокогорье, жара, повышенная скорость касания сделали своё дело. "Тёртые" колёса использовали по максимуму. Летать по "помойкам" — не в смысле мусора или пренебрежительного отношения к стране и аэродрому, а в смысле "боевых заходов" — было жалко на хорошей резине.

Разгрузились быстро. Замена колеса плёвое дело! С собой всегда возили "медвежонка и клыки". "Клыками" называли мощные кронштейны, за которые приподнимали одну сторону самолёта, предварительно прикрепив их к стойкам шасси. "Медвежонком" ласково нарекли гидроподъёмник — металлический куб с ручкой "дружбы" для создания давления, агрегат типа автомобильного домкрата. Ситуация усугублялась тем, что ожидался обстрел аэродрома и надо было срочно уходить. Разводить "канитель" с нормальной заменой колеса не было времени. Взяли простую железнодорожную шпалу, скошенную с торцов, положили её перед соседним целым колесом, "дали по газам" и на собственной тяге заехали на импровизированную эстакаду, вывесив "больное" колесо… На всё про всё ушло пятнадцать минут! Просто Формула — 1! Шпалу так и окрестили. Взлетали, когда ду́хи уже начали обстрел…

Только над Казахстаном по изменению цвета земли стало заметно, как осень плавно вступает в свои права. Вот и до границы рукой подать! Они пытались догнать уходящий день. В голове вертелась мелодия известной песни:

Осень! Ты на грусть мою похожа, осень!

Не люблю тебя! Но всё же, осень,

Осень! Вместе будем до зимы!

Осень для НЕГО имела ещё один привкус грусти. Каждый октябрь они всей семьёй, а в последние годы, к сожалению, только вдвоём с дочерью, ездили в монастырь, где в местном храме настоятелем был ЕГО друг! Тот самый, с кем садились на "брюхо", с кем "хлебнули" по полной до краёв… после чего и пришло решение принять сан священника, сменив мирскую суету на смирение и посвятить оставшуюся жизнь служению Богу. Видимо, до "определённого" момента этот путь был занят рутиной и тайно вызревал в душе. Прозрение пришло в одночасье, выбелив голову сединой! Тот случай друзья никогда не вспоминали при встречах… Людям, скорее всего., никогда не познать Божий промысел!

Давным-давно батюшка крестил ЕГО младшенькую и был её крёстным отцом.