Полет над пропастью

— Вот так и Виктор делал, когда хотел меня успокоить. Только его я любила, — вытащила Варя закричавший мобильный телефон. И заговорила с Анжелой. Та звонила уже из квартиры. Сказала, что надо здесь навести порядок, потому как Марина ни разу тут не убирала и ей придется основательно поработать.

— Мам, ты не переживай за меня, когда соскучишься, звони сама. Я дня три никуда не выйду. Мне потом нужно навестить дачу. Нельзя же запускать все до безобразия.

— Анжела! Куда будешь поступать, что решила? — спросила дочь через пару недель. Та ответила, что скоро приедет в деревню, и там они все обсудят.

— Нет смысла в институте! Пять-шесть лет учись, выложи кучу денег, а устроишься на работу или нет, еще вопрос. И, главное, сколько будешь получать? Не вижу смысла! О медицине и преподавании даже слышать не хочу. Зарплаты нищенские! А нагрузки страшенные! Конечно, можно изучить компьютер и устроиться программистом. Но эта работа не для меня. Знаешь, решила выучиться на парикмахера! — заявила матери. Варя только руки развела:

— Ты что? Это непрестижно! В холопках останешься, в недоучках! У тебя жизнь впереди! Одумайся!

Но Анжела не послушалась и вскоре уехала в город. А через три месяца сообщила, что выходит замуж, уже все решено, она дала согласие.

— Как зовут его — твоего жениха?

— Мой муж Вася!

— Уже муж? — растерялась Варя.

— Почти муж! — рассмеялась Анжела и обещала через неделю приехать в гости вместе с Васей.

Варя потерянно присела в кресло, опустились руки. Она понимала, что дочка когда-то создаст свою семью, уйдет из дома, но не так же скоро. И баба растерялась. Ей некого станет ждать. Она останется одна, совсем одна…

— Чего сидишь в потемках, чего воешь, или приболела ненароком? — заглянула в дом соседка Галя и, ухватив Варю за плечо, тормошила изо всех сил:

— Да прозвени, чего у тебя не ладится?

— Анжелка замуж выходит, — выдавила тихо.

— И что?

— Совсем ребенок? Куда так рано в бабы полезла? Вместо института мужика нашла, — пожаловалась горько.

— То ж слава Богу что не засиделась в девках. Чего воешь, дура? Радоваться надо такой удаче. Чем раньше, тем меньше мороки с ней, не думай нынче, где она и с кем хороводится, не набьют ли ей пузо раньше времени, не принесет ли в подоле от какого-нибудь лишайного кобеля? Тут, когда запишется, уже мороки меньше. И чего горюешь? Радуйся! Вон деревенские девки, гля на их, сколько в перестарках пооставались, все от того, что ребят нету. Так вот и засохнут, а твоя не краше! Чего тут ждало? Оно и в городе не слаще, тож мужиков на всех не хватает!

— Моя совсем зеленая! Могла подождать…

— А зачем? Подвернулся мужик, хватай его за жабры, покуда согласный и хомутай живее, пока не раздумал! Нынче, как я слыхала, мужики зависают на соплячек. Не хотят зрелых девок. В восемнадцать уже старуха. Им подай вовсе молодь, от четырнадцати и до шестнадцати.

— Да какие с них жены? Себя в порядок не сумеет привести! А если ребенок появится?

— Кто об том думает наперед? Важней другое! И ты брось скулить. Нынче девку отдать взамуж великая удача!

— Да брось ты! — не поверила Варя.

— Чего? Вона возьми хочь меня, детвора уже большая, старший на будущий год в армию идет, середний навострился в техникум, а меньшой в школе покуда, с ним вдвух останемся. Все имею: и огород, и хозяйство, и вклад на книжке, сама не голая, обута и одета как госпожа, а поди ж ты, ни одного путевого мужика! Все хахали-однодневки. Для серьезной жизни никто не предложился. А и подходящих нет. Все наскрозь чумовые. Никому неохота впрягаться в сани. Да что брешу, сама тоже сиротствуешь, как и я. Разве Мишку зоотехника схомутаешь!

— Предложился он. По серьезному, для семьи. А мне теперь зачем? Витю люблю…

— Дурная! Твой Витя уже сгнил, а ты все изводишься! Хватай Мишку за яйцы и привязывай к себе покуда мужик. Все ж подмогнет по дому, в койке согреет, самой не так скучно, будет с кем побрехаться. Все ж бабы мы, тепло и забота как хлеб надобны. Без мужиков сохнем без времени. Иль ты отказала ему?

— Ага! Но он время дал на размышленье.

— Чего думать? Соглашайся! Человек он грамотный, не то, что другие — корявые! Сам с себя видный, не пьет. И говорят, ласковый, огневой в постели. Чего еще надо? Он тут любую, хоть девку отхватит. Всякая ему будет рада, а ты так и завянешь одна! Слышь, подруга? Соглашайся, мой тебе добрый совет. Такие, как Николаич, на дороге не валяются. Он в деревне один такой! Гляди, не проморгай, обидно будет.

— Не лежит к нему душа…

— А ты другое спроси, там верней ответ получишь, — хохотнула баба и потащила Варвару к столу. Выгрузила из своей корзины котлеты, селедку, горячую картошку:

— Ешь! Не то вижу, ты и печку не топила ноне.

— Руки опустились, ничерта не хочется. Потеряла Анжелку, уйдет от меня дочка…

— Будет скулить. Надо было б тебе еще двоих родить. Тогда веселей жила бы! Чего на одной задвижку закрыла, забот испугалась? Теперь не вой! — села к столу и вытащила из-за пазухи бутылку самогона.