Полет сокола

– Он маг, магия льда. Не ниже мастера по силам. Я заблокировал его, но он пытается пробиться, используя «электро» как основу. Экстренно вывожу оставшихся из сна, вынимайте их немедленно. Первый Веселов. – Наг потянулся и ударил в бронзовый гонг, установленный рядом с бассейном.

Стоящий ближе всех Чернов, не снимая костюма, кинулся в бассейн. Подцепив тело парня, скользкое от раствора, поднял его на руки и передал директору. Тот в два шага преодолел расстояние до кушеток, установленных вдоль стен, сел и уложил лицеиста на колено, лицом вниз, давая стечь жидкости из легких. Тем временем вынули Стрелкову, ей помощь оказывали примчавшиеся служащие, перехватившие ее из рук Чернова и унесшие за специально установленную ширму. Наг тоже выполз из изрядно похолодевшего раствора, в котором уже начали образовываться кристаллики льда.

– Что с Соколовым? – оставшийся не у дел Белов метался вдоль бассейна.

– Сознание схлопнулось в себя. Потянувшись за магией, он ушел в непроизвольную медитацию и нырнул в глубины своего разума. Резонанс не позволил ему вернуться. – Было видно, что наг очень недоволен. – Вы подсунули мне практически ребенка с силами, равными мастеру, и совершенно не обученного. Будет чудо, если его удастся вывести из этого состояния.

– Я вас предупреждал, что этого так не оставлю, – подал голос директор. – Сейчас же государыня узнает о произошедшем.

Предчувствие нашествия упитанного полярного лиса наползло на лица офицеров Службы безопасности.

Глава 19 В подсознании

Интересно было осознавать себя, не имея при этом физического тела. Когда я очнулся, если это можно так назвать, увидел, а скорее ощутил, окружающую меня тьму. Но я и был этой тьмой. Это чувство очень странное, и я провел много времени, обдумывая, как это я могу ощущать себя и как точку, и как окружающую эту точку тьму. Спать мне не хотелось, есть тоже. Я вообще не понимал, зачем это нужно делать. Но точно помнил, что это необходимо, чтобы жить. Жить. Это слово ассоциировалось у меня с какими-то действиями, а не с существованием точки во тьме. Или тьмы вокруг точки. Зацепившись за эту ассоциацию, в какой-то момент я перестал ощущать себя точкой. Навалились чувства, ощущения тянувших меня куда-то рук. Затем яркий свет резанул по глазам, а попу пронзила боль от увесистого шлепка. Это мне ужасно не понравилось после теплого и уютного места, где я раньше находился. И я выразил свое недовольство громким криком. А чей-то голос сказал:

– Поздравляю, у вас мальчик.

Вернувшись рывком к ощущению себя точкой, я попытался разобраться, что это было. Судя по всему, это и была жизнь. А значит, я когда-то жил. И был кем? Снова появились чувства. Кто-то гладил меня по голове и шептал:

– Просыпайся, малыш. – Я точно знал, что это самый лучший человек на свете, моя мама.

Я открыл глаза, потянулся к ней руками, но почему-то лицо мамы постоянно менялось. Казалось, их было два. И я сам менялся вместе с лицами. У меня две мамы? Или меня тоже два? Два кого? Кто я? И словно в ответ на этот вопрос в меня хлынули воспоминания. Я вспомнил все. Я – Александр Соколов, и я же – Артем Соколов. Я един в двух лицах. Вспомнились все подробности жизни каждого «я». Начиная от рождения и до момента, когда они слились в едином мне.

Вообще было странно думать о себе во множественном числе, и я решил, что мое «я» не может быть двойным. Сознание у меня одно. А значит, оно и будет моим единственным «я». Тем, которое должно жить. Осталось только понять, как мне вернуться из состояния точки-тьмы в эту самую жизнь.

Я не могу сказать, сколько времени провел во тьме, проживая заново свои воспоминания. Просто однажды услышал знакомый голос:

– Почему у тебя так темно?

– Мне нормально.

– У тебя, надеюсь, совсем крыша не поехала?

– Виктория Батьковна, не знаю вашего отчества, ты заявилась в мое ничто, чтобы трепать мне нервы? Твое счастье, что я ничего не чувствую. Так-то я на тебя очень зол. – Хоть я сейчас никаких чувств не испытывал, но помнил свое отношение к этой девушке.

– Ничто? Ты так называешь свое сознание? Ну, хотя чего еще ожидать от… – тут голос сделал паузу, – такого, как ты.

– Значит, это мое сознание?

– Бинго! Возьми с полки пирожок.

– А почему тогда ты тут?

– Меня прислали за тобой. Давай, ты материализуешься, и мы поговорим. Странно разговаривать с пустотой.

– А сама-то ты кто, если не пустота? – Стоило мне задуматься об этом, и в один момент как будто включили фонарь, в моей тьме образовалась фигура Виктории Стрелковой, какой я ее видел в последний раз.

Мне стало понятно, что для материализации нужен образ. И тут же рядом с девушкой появился я сам. Переход к телу был неожиданным и дезориентировал меня. Я по-прежнему ощущал себя частью окружающей тьмы, но наличие тела вернуло способность четко мыслить и разложило воспоминания по полочкам. Сейчас я снова ощущал себя единой личностью с чувствами и эмоциями. И по отношению к находящейся тут девушке они были очень недобрыми.

– А что, нельзя было послать кого-нибудь другого, кого я не хотел бы прибить на месте?