Полёт совиного пёрышка

– В том-то и дело, что нет. В начале восьмого утра тебя разбудила служанка, помогла одеться, и ты ушла и закрыла дверь. Я не смог проследить, поскольку окно оказалось запертым, так и проторчал как заключённый до твоего возвращения.

– Откуда? – я напряжённо уставилась ему в лицо.

Ничего такого я не помнила!

– Это я у тебя хотел узнать. Ты вернулась отрешённая, сонная, сразу разделась и забралась в постель. Тебя не было почти три часа. Дэри, ты не помнишь? Ррох-х-х! Надо было выклевать этому паразиту глаз!

Я сцепила холодные пальцы в замок.

– Верген приходил со мной? Что он говорил?

– Только завёл тебя в комнату и велел отдыхать. И улыбался, скотина, как налакавшийся сливок кот!

И палец, проколотый иголкой… Три часа… Выходило, не так долго я и спала.

– Туфли, – задумчиво проговорила я, мучительно напрягая больную память. – Мои туфли не почистили, и я про себя ругалась на нерасторопность служанки: с вечера оставила обувь в таком виде. А если – не с вечера?

Мы смотрели друг на друга через стол, но я так ничего и не вспомнила. Только предположения строили одно другого безумнее.

…

Лиз уехала на пятый день. Мы наговорились, пусть и не вдоволь, я похвалилась обновками от айты Хейлы, невольно сравнивая свои новые платья с одним из нарядов тёти. Что-то похожее было в крое лифа и отделке тонким шёлковым шнуром. Лиз вздыхала: денег на модистку у неё, как когда-то, не было, одевалась она преимущественно в магазине готового платья, но выбирала самые интересные модели, и шли они ей невероятно, как специально для неё пошитые. Мы болтали обо всём, и только мои тайны так и остались при мне, как и отношение Рене к моей единственной родственнице. Круглые совиные глаза наблюдали за Ализардой с нескрываемым недоверием, граничащим с презрением, и я не могла этого изменить.

Лиз уехала, на прощание крепко обняв, а следом потянулись слуги – за разрешением покинуть замок на целый день.

– В Бейгорлауне завтра будет ярмарка, – пояснила Яола, и в этот момент она смотрелась обычной женщиной, заинтересованной в добром расположении своей госпожи.

Никакого недовольства и подозрительного блеска в глазах. А я едва не подпрыгнула на месте. На ярмарку уйдут все!

Я придала лицу строгое выражение (во всяком случае, стремилась состряпать такое) и выдала перечень обязательных дел, небольшой, к слову. И весь оставшийся день наблюдала просто восхитительное усердие по борьбе с пылью, мытью полов и прочему. Я почти не спала, так хотела побыстрее переместиться в следующий день; приготовила одно из новых платьев, нежно-жёлтое, подходящую шляпку к нему. Порылась в скудных запасах украшений, вытащила серьги и широкий браслет. Рене, примостившийся на каминной полке, поглядывал в мою сторону пристально и как-то печально. В Лордброк, для короткого визита к бывшей школьной кастелянше, я собиралась как на свидание, но не забыла проверить и запас перьев. Их пока хватало.

Наутро я разве что лично не распахнула перед слугами входную дверь, до того не терпелось удрать на собственную прогулку, и в этот раз я могла использовать всё отмерянное время, до последней минутки! Дождавшись, когда маленькая процессия пересечёт ворота и скроется с глаз, я рванула в спальню и в считанные минуты собралась на долгожданную прогулку. Не забыла про деньги, а потом не удержалась и капнула на запястья и в неглубокий вырез декольте новыми духами. Рене, послушно просидевший все сборы в углу, чихнул. Я протянула руку, подзывая птица к себе: в Лордброк мы собрались вместе. Сычик забрался на плечо, прижался к шее, а я обхватила его тельце ладонью и сжала в руке перо. Перед глазами ярко нарисовался домик айты Луты, потянуло морским воздухом… Тряхнуло уже привычно, и я вывалилась на тихую сонную улочку, едва не боднув полями шляпки усыпанную ярко-розовыми цветами ветку какого-то кустарника.

Но вывалилась почему-то без Рене.

Я с недоумением ощупала плечи, огляделась: вдруг при перемещении сычик умудрился свалиться и теперь сердито верещит в ближайших зарослях. Позвала его вполголоса, раздвинула ярко-розовые ветки.

Несколько минут спустя пришлось признать, что Рене каким-то образом остался там, в замковой спальне.

– Ррох, – тоскливо выдохнула я в яркое голубое небо.

И побрела к книжной лавке Луты.

Женщина кинулась мне навстречу, словно я была внучкой, спустя долгие месяцы приехавшая навестить почти забытую бабушку. Заулыбалась, защебетала, предложила чаю с лимонным кексом. Я так опешила, что отказалась. Айта Лута повесила на дверь табличку «Закрыто», повернула ключ в замке и поманила меня на верхний этаж.

– Уж с неделю письма дожидаются, – сообщила она. – Я всё жду, жду. Связи-то с вами нет!

Со смешанным чувством я взяла в руки два конверта с магической печатью.

– Почерк разный, – виновато сказала женщина.

А я быстро припомнила однажды сочинённую легенду.

– Это только на верхних конвертах, для конспирации…

И полезла в кошелёк за деньгами.

У Луты я провела около получаса, но письма при ней не вскрывала, несмотря на её явное любопытство.