Полет цикады

— Сюда! — Эйр помог улечься на подушки. Служанки с подносом в руках опустилась на колени, готовые подать напитки и сладости в любое время.

— Ты уходишь? — Анна вцепилась в руку поднявшегося Эйра.

— Прости. Я не должен, но есть несколько важных дел... Я скоро вернусь.

Анна смотрела ему во след. И гасила в груди обиду. Казалось, Эйр специально избегает её. Тайкан справлялся с текущими делами не хуже, так почему... Или...

Наири вздохнула. Причины две, и обе не утешительные. Или происходит что-то очень серьезное, от чего её старательно оберегают, или... Эйр на самом деле старается оказаться подальше.

— Мать, ты совсем рехнулась, — пробормотала себе под нос. — Беременность-беременностью, но надо себя в руках держать!

— Наири? — испуганная служанка готова была уже уткнуться лбом в отполированные доски пола. — Простите, Наири, ваша рабыня глупа и не расслышала...

— Ничего. Дай попить.

Утолив жажду, Анна вытянулась на подушках. И улыбнулась: Эйр предугадывает её желания, выполняя до того, как она сама понимает, чего хочет. Она по-настоящему счастлива. А все плохие мысли — пустое. Надо наслаждаться моментом, пока ребенок спит и не играет в животе в футбол.

Усиливая благостное настроение, послышались звуки цитры. Анна поддалась их мягким звукам и задремала.

Но дрема исчезла, спугнутая внезапной мыслью:

— Соми! Ты что здесь делаешь?

— Госпожа! — девушка сопровождении брата вышла к беседке и оба опустились на колени. — Простите глупую, будьте милостивы! В Храме говорят, что ребенок слишком сильный и активный, и Наири почти не отдыхает. Но я заметила, что при звуках моей цитры он успокаивается и Наири... Простите мою самонадеянность!

— Поднимись и подойди! — Анна совсем не сердилась. — Соми, сними повязку!

Она колебалась.

— Соми! — громко шепнул брат. В голове послышалась угроза.

Вздрогнув, девушка распустила ленту и медленно подняла голову.

Анна поразилась, насколько сестра и брат похожи. Только черты Соми более тонкие, женственные и глаза... Если глаза Тассана напоминали угли, в которых то и дело плескался огонь, то зрачки Соми казались присыпанными белесой золой. Костер, погасший давгым-давно.

— Тебя врачи смотрели? Что говорят?

— Госпожа, я ослепла в детстве. На нашу деревню напали сариты, среди них был маг. Он вызвал огонь, очень яркий... Эта вспышка — последнее, что я видела.

— А целители? Ты же к ним обращалась?

— Наири, — вместо смутившейся сестры заговорил брат, — они ничем не смогли помочь. Мы — всего лишь бродячие актеры, чья жизнь зависит от того, понравится ли их выступление зрителям. Простите...

— Это вы простите. Об этом я не подумала. Рийта! Позови мага-целителя! Пусть осмотрит Соми.

— Благодарим за милость Наири! — брат и сестра склонились до земли и не поднимались до тех пор, пока не явился лекарь.

— Да не оскудеет милость...

— Оставь, — отмахнулась Анна от приветствия. — Посмотри, что у неё с глазами.

Лекарь Наири долго вглядывался в погасший зрачок, поворачивая голову девушки к свету то одной стороной, то другой. Потом положил на глаза руки и вслушался в ощущения. Анна ждала с нарастающим нетерпением.

— Ну, что? — спросила, едва целитель отошел от Соми.

Тот опустился на колени и склонил голову:

— Пусть Наири накажет меня за мое бессилие. Вернуть этой девушке зрение невозможно: сетчатка выгорела полностью, вероятно, она долго смотрела на очень яркий свет, или была какая-то вспышка, или магия...

— Невозможно? — Анна вздохнула. Она давно убедилась, что медицина в Эстрайе на высоком уровне, если забыть о том, что доступна она только высшей знати, способной держать собственных врачей. Но уж их умение казалось сродни чуду!

— Простите, Наири, — снова поклонился врач. Я готов понести заслуженное наказание.

— О чем ты? Не все болезни можно вылечить. Спасибо за помощь, — отпустила Анна целителя. Тот ретировался с видимым облегчением.

— Простите, — повернулась она к застывшим брату и сестре. — Я так надеялась!

Увидев её грустную улыбку, оба перепугались:

— Наири! Мы недостойны ваших переживаний! Умоляем простить за причиненные страдания!

— Да успокойтесь вы... Соми, спасибо за игру. Она действительно прекрасна! — постаралась перевести тему Анна.

— Отняв зрение, Великая Праматерь одарила мою сестру изумительным слухом, — Тассан помог Соми завязать на глаза ленту. — Он настолько совершенен, что я могу только следовать за ней, стараясь не испортить её игру.

— Не скромничай! Твои танцы с огнем — это нечто!

— Если Наири позволит, сегодня вечером я постараюсь развлечь её своими недостойными умениями.

— Позволит. И будет очень рада!

Этот случай породил новый обычай. Теперь, едва наступали сумерки, на площадке перед беседкой звенела цитра, и Тассан танцевал в огнях пламени. Анне очень нравились его движения, они казались совершенными. А мужчина каждый раз старался придумать что-то необычное, изменить рисунок танца так, чтобы вызвать вскрик изумления. Казалось, отныне смыслом его жизни стали эти вечера и он жил только эти мгновения и готов был умереть прямо там, но не вызвать неудовольствия госпожи.