Полет в неизвестность

«Секретно

25 июля 1945 г.

Агентурное донесение агента Мокрого

За последнюю неделю здоровье господина группенфюрера СС Баура несколько улучшилось, улучшилось и его настроение. Он повеселел, стал шутить. Рассказывал о своих полетах в Италию и Финляндию с господином рейхсмаршалом Герингом, в Венгрию и Румынию с адмиралом Хорти и генералом Антонеску, на Восточный фронт с фюрером в Винницу и Демянск. Рассказал о том, как фюрер был зол, узнав о предательстве рейхсмаршала Геринга и рейхсфюрера СС Гиммлера, о его приказе арестовать обоих и доставить в фюрербункер. Об аресте и расстреле группенфюрера СС Фегеляйна, мужа сестры госпожи Евы Браун.

Господина Баура посещали раненые генерал-майор люфтваффе Лоренц, генерал-майор пехоты Таубе, полковники Шульц и Вайсфельд. Говорили в основном о гибели фюрера, семьи рейхсминистра Геббельса, о причинах поражения Германии, о мощи армий союзников и усиливающихся между ними разногласиях, о судьбе немецких военнопленных, о будущем Германии.

Смею заметить, господин Баур проявляет несгибаемую силу духа, убеждая всех в верности национал-социалистической идеологии, идей фюрера. Он убежден в том, что причина поражения Германии — в заговоре генералов и некоторых политиков, продавшихся мировому еврейскому капиталу. Он считает, что Германия рано или поздно восстановится и вновь станет великой европейской державой.

Господин Баур написал записку раненому генерал-майору люфтваффе Левервольде (прилагается), в которой он желает генералу скорейшего выздоровления. Должен заметить, что генерал-майор Левервольде — командир парашютно-десантной дивизии, чьи подразделения во время вторжения в Голландию захватили все вражеские аэродромы. Генерал пользовался особым уважением рейхсмаршала Геринга и рейхсфюрера СС Гиммлера.

Доношу о том, что находящийся на излечении в госпитале господин Гротек — не подполковник инженерных войск, а штандартенфюрер СС, связной рейхсфюрера СС Гиммлера со ставкой фюрера. Я лично с ним знаком. Он, бывая в фюрербункере, неоднократно передавал через меня шифрограммы рейхсфюреру СС.

Агент Мокрый».

Прочитав, Игнатенко передал донесение сидящему на кожаном диване майору Тюшкину:

— Почитайте, товарищ майор, наш Мокрый прям вылитым писателем стал. Может ведь, гад, когда захочет.

Майор пробежал глазами по бумаге и вернул ее Игнатенко:

— А хотеть он теперь будет всегда, капитан. Иначе в лагерь. Сними копию для майора Зотова. Он сегодня летит в Москву. А Баура повесил целиком на нас с тобой. Ты этого Мокрого напрягай по полной, пусть чушь всякую не пишет. Только Гитлер. Но за штандартенфюрера Гротека поблагодари его. Ладно, пойду допрашивать нашего лучшего пилота Германии, будь он неладен.

Баур чувствовал себя гораздо лучше. Ночью фантомные боли изматывали, но температура упала ниже 37 и держалась в норме третьи сутки. Утром, во время перевязки, хирург, осмотрев культю, заметил с удовлетворением: