Полет в неизвестность

— Дело в том, господа, что я не стал ждать вашего приглашения, решил, так сказать, опередить события и предложить вам свои услуги и помощь в деле освоения разрушенного войной большого производственного хозяйства по конструированию и изготовлению современной авиационной техники. — Он выпустил тонкую струю дыма в открытую балконную дверь, заложил ногу на ногу. — В отличие от многих моих коллег я не стремился бежать на Запад. И не потому, что так люблю русских и ваш коммунистический строй и не люблю англичан с американцами. Вовсе нет. Просто я принципиальный сторонник Божьего указания «где родился, там и пригодился». Саксония — моя родина, а на заводах Юнкерса я вырос. Кстати, американцы, войдя в Дессау, уже на следующий день нашли меня и предложили работу с хорошими деньгами, но я решительно отказался. И знаете почему? А потому, господа, что мне сорок один год и десять лет из них я, получивший отличное научно-техническое образование в университетах Мюнхена и Берлина, проработал в США, сделав карьеру в компании Acron Airships до главного инженера. Но работать с американцами нельзя! — Он прихлопнул ладонью по столу. — Немец для них, русский или там француз какой все равно остается чужаком, они из тебя выжимают все соки, создают вокруг атмосферу недоверия и постоянной слежки, а достигнутые тобой результаты выдают за собственный успех. Хотя, — Бааде закатил глаза и причмокнул от удовольствия губами, — честно скажу, платят хорошо! В мае тридцать девятого меня лично пригласил генеральный директор концерна Юнкерса доктор Генрих Коппенберг занять должность ведущего конструктора. Отказаться я не мог.

Наступила пауза. Офицеры, озадаченные явлением Бааде к руководству опергруппой «Смерша», соображали, как вести себя: немедленно арестовать нахального немца и допросить его, взять подписку о сотрудничестве и принять на работу в качестве консультанта либо подумать и посоветоваться с Центром, но подписку о сотрудничестве взять. Савельев выбрал последнее. Он заговорил на приличном немецком, чем приятно удивил Бааде.

— Господин Бааде, не скрою, мы удовлетворены вашим приходом.

Немец с достоинством склонил голову, выразив признательность. Савельев продолжил:

— Если не возражаете, мы предлагаем вам сотрудничество, но наши законы требуют получить от вас письменное согласие, которое возлагает на вас и ряд обязательств, в том числе по охране государственной тайны. Все вопросы вашего финансового, продуктового и вещевого довольствия будут определены и урегулированы сегодня же.

— Господин подполковник. — Улыбка исчезла с лица Бааде, он заговорил серьезно и осознанно. — Я также удовлетворен взаимопониманием и согласен к сотрудничеству ради возможности продолжить работу в авиации. Не скрою, сегодня, в условиях разрухи, безработицы и угрозы голода, для меня и моей семьи очень важен фактор материальной мотивации труда. Если потребуется, я буду готов работать и за продовольственный паек. Тем более что сейчас купишь на эрзац-марки? Я готов приступить к работе хоть завтра.

Снигирев положил перед Бааде бланк подписки о сотрудничестве с военной контрразведкой «Смерш» на немецком и русском языках. Немец бегло пробежался глазами по документу и размашисто подписал оба экземпляра. Савельев сказал:

— Завтра и приступайте. В восемь утра за вами заедет машина. Вашим куратором будет Кудрявцев Андрей Емельянович, доктор[30], ведущий инженер ЦАГИ, специалист в аэродинамике.

Савельеву показалось, что по лицу Бааде пробежала тень удивления.

— Вы знакомы с Кудрявцевым?

— Нет, господин подполковник. Но я знаком с его научными трудами, опубликованными до войны. Я весьма польщен таким куратором. Работать с людьми из ЦАГИ — дело ответственное.

Снигирев вручил немцу список конструкторов, подготовленный Бурхольдом, подождал, пока тот прочтет, затем спросил:

— Вы всех знаете?

— Всех, господин майор. Это весьма достойные люди.

— Будут с нами работать?

— Будут. Я переговорю с каждым. Уверен, все дадут свое согласие. Бурхольда, если не возражаете, я тоже беру к себе. Да, совсем забыл. Здесь, в Рослау, обитает некто Зигфрид Гюнтер, весьма уважаемый человек и талантливый конструктор. Это он вместе с братом Вальтером сконструировали небезызвестный вам, как я полагаю, пикирующий бомбардировщик Ju-87. Самолетик, я вам скажу, так себе, даже не очень, тихоходный, шасси не убираются. Но гадостей он наделал вам, русским, много. — Бааде хохотнул, встал и прошелся по кабинету. — Так вот, американцы отказались сотрудничать с Гюнтером, а зря. Человек он весьма неплохой. Если не будете возражать, я готов найти его и переговорить.

Савельев согласно кивнул, затем вызвал по телефону зампотылу майора Кубацкого. Через минуту тот был в кабинете с блокнотом и карандашом в руках. Савельев приказал: