Полет в неизвестность

В-третьих, думаю, вам следует встретиться с вашим старым другом Гансом Бауром. Сейчас он, кстати, в Бутырке. Завтра и отправляйтесь к нему. Вполне вероятно, он владеет информацией о новом двигателе. Баур сотрудничал с заводами Юнкерса, получал оттуда технику для своей эскадрильи, наверняка знает многих конструкторов и инженеров. Кроме того, Баур долгие годы дружил с генерал-фельдмаршалом Мильхом, реальным создателем германских ВВС, правой рукой Геринга. Возможно, какая-то информация осталась по этой линии.

В-четвертых, в связи с решением правительства о создании авиапредприятий на территории советской зоны оккупации вам следует прекратить транспортировку в СССР всего найденного. Создавайте склады, сортируйте, до прибытия частей НКВД охраняйте.

В-пятых, усильте контрразведывательное обеспечение работ. Формируйте агентурную сеть из немцев, не допускайте утечки информации о воссоздаваемых предприятиях, пресекайте внеслужебные контакты с местным населением, особенно амурного характера, строго наказывайте за пьянство.

И последнее. — Барышников вынул из папки еще один документ, повертел его в руках, видимо, соображая, сразу показать его Савельеву или подождать. — Майор Бурляев направил в главк рапорт о том, что подполковник Савельев потворствует врагам народа из спецов, не пресекает их антисоветские высказывания о превосходстве люфтваффе над советскими ВВС, запрещает производить аресты немцев, препятствующих деятельности опергруппы, ведет подозрительные переговоры с немецкими профессорами и инженерами. Рапорт попал на стол руководства. — Барышников бросил испытывающий взгляд на Савельева.

Ни одна черточка не дрогнула на лице подполковника. Он спросил ровным голосом:

— Если не секрет, какова резолюция на рапорте?

Барышников рассмеялся и протянул Савельеву копию рапорта Бурляева. В левом углу ровным почерком генерал-полковник Абакумов начертал: «Майор Бурляев дурак. Немедленно отправить его на Дальний Восток в действующую армию».

— Вам повезло, Савельев, начальник главка ценит вас за проделанную работу в Берлине. Но прошу не обольщаться, Бурляев остается в системе, кто-то, видимо, его поддерживает, направив в Германию. Будьте поосторожнее с окружающими вас людьми, всегда найдутся провокаторы.

Савельев поблагодарил за инструктаж и совет и, собираясь уходить, не выдержал, спросил:

— Владимир Яковлевич, очень прошу, ответьте на два вопроса.

Барышников собрался, насторожился, но согласно кивнул.

— Из командировки в Москву не возвратился кандидат химических наук Зебурх. Вы не знаете, что с ним?

— Зебурх нами арестован. Он был завербован английским военно-воздушным атташе в Москве. Его взяли с поличным, когда передавал англичанину коробку с немецким бомбардировочным прицелом, вывезенным из Рослау. Какой второй вопрос?

— Когда я смогу демобилизоваться? Если этот чертов двигатель найду, отпустите?

Генерал поднялся, прошелся по маленькому кабинету, положил руку на плечо Савельева, пристально поглядел в его глаза.

— Дорогой мой, разве ж я решаю такие вопросы? Если честно и если вас интересует мое мнение, думаю, не скоро вы снимете мундир. Ваш огромный опыт, ваша порядочность, — Барышников сжал плечо Савельева, — должны послужить Родине. Вы же знаете, в разведке и контрразведке война никогда не заканчивается.

* * *

Савельев не стал встречать Лену у ее работы, штаба Московского военного округа. Погулял немного по Арбату, наслаждаясь легкой прохладой сентябрьского воздуха, зашел в Военторг, отоварил карточки аттестата продовольственного довольствия пятью килограммами картофеля, сливочным маслом, двумя жирными каспийскими селедками, белым ситным хлебом, удивительно быстро поймал пока еще редкое такси и отправился домой к теще и жене. Вдруг вспомнил: «А цветы?!»

— Послушайте, — обратился он к немолодому водителю такси, — давайте по пути где-нибудь цветов купим.

— Не вопрос, товарищ подполковник, будут вам цветы.

Водитель подкатил к одному из блошиных рынков в тихом переулке. Савельев купил пятнадцать пунцовых роз. Взял бы и больше, но они оказались последними.

Дома никого не было: Лена на службе и теща, видимо, на работе. Но ключи от квартиры у него были. Маленькая квартирка сияла чистотой, на журнальном столике в керамической вазе букет астр. Розы он поставил в большую стеклянную банку, найденную в ванной комнате. Он обследовал кухню, обнаружил в ней доставленный из Германии ящик с продуктами, но никакой приготовленной еды не было. Лена обедала на службе, теща, возможно, на работе.