Полетели

— Сейчас я досчитаю до трёх, и вы проснётесь. Раз. Два. Три!

Человек открыл полные слёз и ужаса глаза.

— Я… я… — произнёс он и выбежал в коридор…

1

Андрей

Какой-то совсем кровавый закат пристально смотрел на него сегодня с небес. Казалось, что солнце именно сегодня спустилось поближе к земле, чтобы раздавить его сейчас и никогда — никогда больше не позволять вздохнуть этому человеку, но…

Андрей смахнул пот со лба окровавленной рукой:

— Даже ты ничего не сможешь мне сделать, со-о-олнышко. — Он засмеялся. Потом перевёл взгляд на окровавленное маленькое тело у его ног. Вот и ещё одно дитя уйдёт в этот кровавый закат.

Игорь

Глядя на небо сквозь решётку, он пристально рассматривал сегодняшний закат. Луч уходящего солнца молча скользил по его щеке, упрямо пытаясь высушить слезу, которая неудержимо неслась вниз к подбородку, чтобы сорваться и исчезнуть. Это был её выбор, а ему — ему просто было больно.

Сегодня было особенно больно. Он закрыл глаза и вновь вернулся в счастье.

Вставай, сегодня нам предстоит великий день. Я уверена, что всё будет хорошо, просто постарайся быть как все.

— Мама, а что значит быть как все? — Игорь смотрел на мать.

— Ну-у-у. Просто не говори о Боге. Ясно? Просто не говори.

Он с грустью посмотрел на мать:

— Почему я могу говорить обо всём? Абсолютно обо всём, а о Боге не могу?

Мать взяла сына на руки:

— Потому что Бога нет.

— Какая же ты глупая, мама! — Он снисходительно улыбнулся, обнял её покрепче и прошептал на ушко: — Ведь это он послал меня к тебе.

Платон

Сегодня ему меньше всего хотелось идти на работу. Громкое дело. Слишком громкое дело для слишком молодого судьи. Что поможет принять правильное решение? Где правда и где ложь? Где тот невидимый свидетель, который поможет выйти из джунглей заблуждений и вдохнуть полной грудью тот самый чистый и самый призрачный теперь воздух по имени Справедливость? Мимолётно взглянув на себя в зеркало, он вышел из дома. Закат встречал его…

2

Стены огромного зала раз за разом в вечерние часы становились полем для прогулок солнечных зайчиков от витражного окна, в которое каждый день любопытно заглядывал закат. Трещины колонн, как онемевшие стражники, хранили в себе память о сотнях и тысячах судеб. Крики, мольбы, плач и какая-то радость — казалось, теперь это их основа. Их начало и конец. Они впитали миллиарды слов, миллиарды надежд и разочарований. На дубовом столе одиноко лежала киянка — та самая точка в миллиардах судеб и чьих-то надежд. Дубовые двери со скрежетом отворились, и в зал судебных заседаний безудержно ворвалась человеческая волна, наполняя новыми звуками трещины уставших колонн.

— Встать! Суд идёт! — надменно произнёс скрипучий женский голос. Зал наполнился звуками двигающихся стульев.

Платон осторожно вошёл в помещение и окинул взглядом присутствующих. Снова послышались звуки двигающихся стульев. Люди сели.

— Сегодня слушается дело об организации и распространении секты, — произнёс всё тот же голос.

— Обвиняемый Страдальцев Игорь Станиславович. Дело рассматривает Федеральный судья Пантелеев Платон Николаевич. Государственный обвинитель Идунов Андрей Павлович. От адвоката подсудимый отказался.

Андрей

Пристально рассматривая свои руки, он чётко ощущал на них ещё тёплую и такую липкую кровь. Он отчётливо видел тот беспомощный, полный отчаяния и боли взгляд умирающего малыша. Всё бы отдал, чтобы снова сомкнуть эти руки на шее, почувствовать, как отчаянно пульсирует артерия, пытаясь дать воздуху до боли напуганному сердцу, — она ведь перестаёт бороться последней. Последней, чёрт возьми! Он с наслаждением закрыл глаза, но голос судьи вернул его в реальность.

— Что есть религия? — начал Андрей. — Совокупность суждений, уводящих в мир фантазий, где реальность отступает на второй план и, соответственно, то, что в ней происходит, больше не имеет никакого значения. Люди слишком слабы, и им нужно во что-то верить, что развязывает руки таким проходимцам, как обвиняемый. Придумал новое учение, явил себя мессией, завоевал народ — и делай с ним что хочешь! — Андрей посмотрел на Платона.

— Товарищ судья! Я считаю, что доказательств шарлатанства подсудимого более чем достаточно. Он собрал более тридцати миллионов рублей на якобы лечение Калининского Александра Ивановича, 10 лет от роду. Но куда дальше пошли эти деньги?

Платон

Он пристально рассматривал подсудимого. Наверное, все мошенники имеют благородную внешность. Ему совсем не хотелось осуждать этого человека. Да и, в конце концов, жизнь такая. Все друг друга обманывают. Только для себя и ради себя.

Почему судить именно его? Надо было выбрать другую профессию. Он одним пальцем погладил киянку и снова взглянул на подсудимого:

— Вам есть что сказать?

Игорь