Полеты на грифонах, или в поисках утерянной невесты (СИ)

Антуан снова с тоской вспомнил своего отца. Одной из королевских привычек Вардана Принца было всегда держать под рукой свой любимый двуручный меч, с которым он не расставался практически, нигде, что служило поводом к многочисленным шуткам и анекдотам (разумеется, за спиной его величества). Сейчас Антуану эта привычка вовсе не казалась забавной.

Тем временем Астольф, гораздо менее склонный к рефлексии, всхрапнув, заржал и пустился с места в галоп. Волки, словно поджидав именно этого момента прянули следом стремительными черными стрелами. Антуан еле успел ухватиться за поводья. Он не любил галоп, предпочитая размеренную иноходь, а еще лучше - шаг. Откровенно говоря, он не был слишком хорошим наездником. И, если совсем откровенно, то и просто хорошим - тоже. Астольф был выбран им именно из-за сходного, несколько меланхолического характера, и определенную предсказуемость поведения. Однако, нынешняя ситуация была совершенно непредсказуемой.

Один из волков поднырнул под коня и прыгнул, норовя впиться клыками в шею лошади.

Антуан, отчаянно извиваясь, попытался лягнуть зверя на скаку, но это удалось ему лишь отчасти - каблук задел голову волка вскользь, но помешал ему вцепиться зубами.

Конь, почуяв волка совсем рядом, окончательно обезумел от страха и понёс. Один из волков попытался ухватить его за переднюю ногу и с пронзительным визгом откатился в сторону с окровавленным черепом. Антуан машинально проследил за ним взглядом и, в этот момент, Астольф с шумом вломился заросли. Послышался треск, а затем Антуана словно со всего маха хватили деревянным тренировочным мечом по ребрам. Он задохнулся в безмолвном крике, в глазах у него потемнело и только лишь секундой спустя он ощутил острую боль в спине от удара о древесный корень, на который он налетел во время падения.

В следующую секунду, он, словно подброшенный, оказался на ногах. Оскаленная пасть волка с горящими зеленым светом глазами отчетливо вырисовывалась на фоне неба и сплетения веток.

Здоровенный матерый волчище стоял в паре метров от него, вывалив язык, с которого стекала тягучая вязкая нить слюны. Антуан сделал непроизвольный шаг назад и упёрся спиной в шершавый ствол дерева, ветка которого и послужила причиной его стремительного спешивания. Что-то стрельнуло в пояснице, левое плечо гудело тупой болью, а голова все еще кружилась, так, что порой ему казалось, что волк двоится у него в глазах. Он поморгал. Волков было уже четверо. Очевидно, преследование обезумевшего скакуна с тяжелыми подковами на копытах с точки зрения волков было менее привлекательной альтернативой. Он огляделся. В паре метров от него лежал тот самый свежесломанный сук, выглядевший довольно увесистым. На какой-то миг перед внутренним взором короля предстала картина, в которой юный монарх, подобно древним воинам берсеркам, в могучем ураганном порыве крушит черепа и хребты хищных тварей, покрывая себя неувядаемой славой. В идеале - спасая при этом какую-нибудь юную крестьянку, или пастушку. Будучи совсем молодым королем, Антуан имел весьма смутное представление о том, что именно могло бы привести в глухой лес крестьянку, или пастушку, но так говорилось в древних балладах, а они вряд ли бы стали врать.

Самый крупный волк негромко заворчал и пригнул голову к земле, прижав уши. Антуан с какой-то болезненной четкостью наблюдал, как перекатываются под косматой шкурой узлы мускулов, готовящихся к прыжку. В следующий миг он осознал себя отчаянно карабкающимся по почти гладкому древесному стволу, пахнущему хвоей и смолой.

Его рывок (или что это было?) послужил сигналом для собравшейся стаи. С рычанием, перемешанным с отрывистым лаем волки кружили вокруг дерева, не сводя с него своих горящих зелеными огнями глаз.

Вожак стаи внимательно наблюдал за ним с видом хищника, у которого масса свободного времени.

Антуан перевел дух и прислонился спиной к дереву, сидя на развилке массивных ветвей. Волки бесновались в какой-нибудь паре метров внизу от него.

Пошарив по карманам жилета, он вытащил оттуда несколько крупных кусков желтоватого сахара, облепленных крошками печенья. В небольшой поясной сумке нашлись небольшой охотничий рожок, моток бечёвки и нож, которым можно было разве что срезать кору с дерева.

Поднеся рожок к губам, он выдул несколько нот, пытаясь воспроизвести сигнал сбора, но результатом было лишь несколько испуганных птиц, покинувших верхние ветви.

Вздохнув, он машинально сунул в рот кусок сахара и задумался. С одной стороны, ситуация была наиглупейшей, с другой - всяко лучшей, чем если бы он сейчас находился на земле. Если бы у него был огонь... Антуан снова вздохнул. В конце концов, рано, или поздно, его хватятся и начнут прочесывать лес, а значит, все, что ему нужно - это продержаться до прибытия помощи, которая, как он надеялся, не замедлит. О последствиях ему сейчас думать не хотелось. Хорош монарх, которого его свита обнаруживает мало того, что заблудившимся, так еще и прячущимся от волков на дереве!