Полевое руководство для научных журналистов

Конфликты могут привести вас в горячие области исследований (самые жаркие споры обычно вызывают важные научные проблемы), и с их помощью можно живо писать о сложных темах в науке. Классический пример работы в таком жанре – серия статей (впоследствии опубликованная как книга «Нобелевская дуэль» (The Nobel Duel) 1981 г.), написанная для Science Николасом Уэйдом, который теперь работает в New York Times. Он описал 22-летнюю гонку Роже Гиймена и Эндрю Шалли по выделению гормонов мозга, для которой нужно было кропотливо измельчать тонны мозгов животных и скрупулезно искать микроскопические количества неуловимых пептидов. Главная причина, по которой оба не оставляли эти попытки, как ее красочно описал Уэйд, – взаимная неприязнь и страх, что конкурент решит задачу первым. Гонка закончилась фактически вничью, и они разделили Нобелевскую премию по физиологии и медицине. Описание прорывных исследований через взаимодействующие силы, промахи и победы, стоящие за данными, – это наука с человеческим лицом, которую поймут многие ученые.

Недавно Дженнифер Кузин описала одну из самых активных областей в исследованиях долголетия на страницах новостного раздела Science, рассказав о жестком соперничестве Леонарда Гуаренте, известного специалиста в области старения, и его бывшего постдока Дэвида Синклера, который сейчас придерживается других взглядов. Исследования на дрожжах касались механизмов, которые могли бы объяснить, почему снижение потребления калорий увеличивает продолжительность жизни. Эти исследования могут быть приложимы и к млекопитающим, которые тоже дольше живут на диете, близкой к голоданию, но биология здесь настолько сложная, что, просто описывая ее, вы быстро потеряете среднестатистического читателя. Однако подача ее в контексте противостояния учителя и ученика «оживила» исследования так, что они стали понятны множеству разных ученых.

Подобные статьи читают охотно, потому что в них обрисованы силы, управляющие наукой, – они подыгрывают интересам сообщества. (Некоторые ученые могут возражать. Читатель однажды пожаловался мне, что в Science слишком много слухов, но потом тут же привел несколько свежих примеров из заметок, которые явно читал.) Другой популярный вид текстов – истории о внешних факторах, влияющих на науку: политические игры агентств и государственных органов, финансирующих научные исследования, растущее влияние бизнеса на науку, законы и правила, карьерные перспективы, нарушения научной этики и отношение общества к науке. Все эти внешние силы вместе – ключевые элементы научной журналистики для ученых.

Когда вы пишете о науке для научного журнала, думайте об этом так же, как журналисты Wall Street Journal думают о бизнесе. Точно так же как бизнес-журналистика – это гораздо больше, чем новости компаний и котировки акций, научная журналистика – это не только данные. Ученым – вашим читателям – крайне интересно все научное сообщество. Помните об этом, когда садитесь за клавиатуру.

11. Научная журналистика на ТВ и радио Джо Палька

Джо Палька – старший научный корреспондент NPR. Он пришел в журналистику из науки – у Джо кандидатская степень по психологии Калифорнийского университета в Санта-Круз, где он работал в области физиологии сна у человека. В 1999–2000 гг. Джо возглавлял Национальную ассоциацию научных журналистов. У него множество журналистских наград, в том числе премия за научную коммуникациию Национальных академий наук и награда NASW. Он живет в Вашингтоне, округ Колумбия, с женой и двумя сыновьями.

Когда я только перешел из печатной журналистики на радио, люди все время спрашивали, не скучаю ли я по текстам. Вопрос казался забавным и в то же время обидным. Я не перестал писать тексты, я просто стал писать иначе – да даже не так уж и иначе, просто короче. Но через какое-то время досада прошла, и я решил, что этот вопрос – своеобразная форма лести. Хорошие материалы на радио – интимные, личные истории, когда читателю кажется, что с ним говорят, а не вещают. Они не должны звучать постановочно или как чтение книги вслух – они должны быть похожи на разговор за обедом. Сьюзен Стамберг однажды сравнила хорошие радиоматериалы с тайным подслушиванием очень интересного разговора за соседним столиком в ресторане.

Радио дает людям возможность использовать воображение. Вот, к примеру, интервью, которое я взял у Гарольда Вармуса, когда тот в 1993 г. стал директором Национальных институтов здоровья. Я хотел показать Вармуса как ученого из академической среды, которому плевать на нормы вашингтонской бюрократии. Поэтому я взял у него интервью по пути на работу, но не в правительственной машине, на которых ездит большинство высших чиновников, а так, как он всегда добирался на работу, – на велосипеде. Вам не нужно было видеть, как Вармус крутит педали на оживленной дороге; чтобы выстроить картинку у себя в голове, вам хватало звука близких автомобилей и велосипедной цепи, скользящей через переключатель передач.