Полевое руководство для научных журналистов

Разумеется, на конференции вы не узнаете точку зрения реальных пациентов в реальном мире. В 2003 г. впервые был поднят вопрос, могут ли некоторые антидепрессанты, в том числе «Прозак», «Паксил» и «Золофт», повышать риск самоубийства у подростков. Недостаточно поговорить об этом с чиновниками из Управления по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов и с авторами исследований этих лекарств. По работе я общался с родителями подростков. Во многих материалах СМИ, похоже, подспудно предполагается, что родители хватаются за любую возможность обеспечить детям преимущество в школе и дома, пичкая их лекарствами. Я выяснил обратное: родители мучились, принимая решение, давать ли детям лекарства, изменяющие их мозг. Новые вопросы о возможном риске самоубийства еще усилили эти страдания. В результате у меня получилась личная история, которая передавала совсем другую мысль по сравнению с текстами, которые я читал. Я написал об этом в комментарии для утреннего выпуска NPR. История начиналась с попытки самоубийства моей дочери и моего решения давать ей антидепрессант. Продолжалась она так:

Сейчас появляются свидетельства, что, возможно, и сами антидепрессанты могут спровоцировать попытку самоубийства. Их принимают миллионы детей, но нет ни одного исследования, которое могло бы сообщить родителям, не превышает ли риск пользу от них. Врачи и чиновники делают обоснованные предположения, но они ничего не знают наверняка. Исследования, которые оценили бы риски от антидепрессантов для детей, пока не проводились.

Пока моя дочь продолжает принимать антидепрессанты, и после нескольких тяжелых лет ей значительно лучше… Я сделал то, что рекомендует большинство врачей, – продолжил давать ей лекарства, опасаясь, что без них депрессия вернется и поставит ее жизнь под еще большую угрозу…

Новости о фундаментальных исследованиях мозга лучше всего искать на сайте и на ежегодной конференции Общества нейронаук. Если вы сравните новости оттуда с новостями от Американской психиатрической ассоциации, вы быстро увидите разделение, которое Хобсон и Леонард обсуждают в своей книге. Эти люди не говорят на одном языке. Нейробиологи редко рассматривают последствия своей работы для психиатрии, а психиатры, кроме научных сотрудников, недостаточно хорошо понимают жаргон и посылки нейронаук, чтобы осознавать эти последствия. Это, разумеется, означает, что здесь есть прекрасная возможность для журналистов, которые могут связать эти разобщенные дисциплины текстами, объединяющими новости психиатрии и нейронаук.

Истории о психическом здоровье гораздо шире просто научных новостей. Большинство страховок покрывает психические болезни в меньшей степени, чем прочие заболевания. Обычно визиты к психиатрам и психотерапевтам оплачиваются хуже посещений других врачей, количество оплачиваемых дней в стационаре меньше, а за психотропные лекарства приходится выкладывать из своего кармана больше, чем за остальные медикаменты. Страховки могут накладывать более жесткие ограничения на врачей, которых можно посещать. В материалах о медицинских исследованиях всегда важно коснуться расходов: кто может позволить себе новые лекарства и диагностические процедуры и как это скажется на общих затратах на здравоохранение в стране? Но из-за страховых ограничений эти вопросы становятся вдвойне важны в случае психиатрических исследований.

Когда я работал в Business Week, я решил написать статью о законопроекте в конгрессе, который обязывал бы покрывать страховкой психические болезни наравне с другими заболеваниями, – так называемый паритет психического здоровья. Об этом написано много текстов, но ни один не отвечал на вопрос, который мне казался главным: сколько будет стоить такое улучшение страховки для психического здоровья? Отрасль предсказывала катастрофические последствия для экономики США, а правозащитники в сфере здравоохранения говорили, что у страны нет другого выбора, кроме как понести такие затраты. Но каковы же были эти затраты? После долгих поисков я обнаружил доклад института RAND – сухой экономический документ, в котором говорилось, что паритет психического здоровья увеличит расходы на здравоохранение на 1 %. Вот как я использовал эту информацию: