Полезное прошлое. История в сталинском СССР

1. …Совсем отсутствует указание на то, что в конце XIX и начале XX в. центр революционного движения пролетариата переместился в Россию… 2. Ленинизм в ряде случаев показывается… не как высшее достижение… а как национально ограниченное, чисто русское движение… 3. …Крайне неполно освещается… II съезд РСДРП… 4. Целые разделы… представляют собой не историю народов СССР, а историю самодержавия… 5. Не показаны протесты рабочих против антиеврейских погромов… 6. Русская культура представляется неполно… 7. Неправильно освещает экономику России в послереформенный период, изображая Россию как страну, абсолютно отсталую во всех отношениях…

На основе выводов комиссии 6 мая партийный комитет постановил, что критика в адрес Е. Н. Городецкого является абсолютно оправданной, а его поведение расценили как «попытку противодействовать справедливой критике». С такими идеологическими ошибками преподавать в партийной школе было нельзя. Его отстранили от чтения лекций. Становилось очевидным, что сопротивление бесполезно.

Последней попыткой Городецкого защититься было письмо на имя Г. М. Маленкова. Скорее всего, ему никто не ответил, потому что в июне он написал еще одно письмо, уже на имя Д. Т. Шепилова, где просил обратить внимание на его положение. Но и на это письмо ответа он не получил.

24–29 марта в Институте истории прошли заседания ученого совета, посвященные борьбе с космополитизмом. Критика И. И. Минца заняла на них одно из центральных мест, Минца не порицал только ленивый. На этих заседаниях Сидоров вновь подчеркнул роль И. И. Минца в «распространении» космополитизма в советской историографии: «На мой взгляд, во главе космополитизма в области исторической науки стояли академик Минц, профессор Разгон и его группа…» Он связал деятельность И. И. Минца с наследием уже разгромленной «школы М. Н. Покровского». Именно М. Н. Покровский и И. И. Минц «реабилитировали немцев в русской исторической науке, закрепив приоритет последовательного космополитизма, пресмыкавшегося перед иностранными учеными». И. И. Минц был обвинен в том, что сплотил вокруг себя группу единомышленников и учеников, которые монополизировали изучение и преподавание советской истории, превратив своего учителя в «непогрешимый авторитет в вопросах советской истории».

Результатом такой активности, – утверждал А. Л. Сидоров, – была полная бездеятельность в многочисленных учреждениях и бесплодие в научной работе… за 25 лет своей научной деятельности он не создал ни одной монографии.

Фактически И. И. Минца обвинили в целенаправленном саботаже. Он был объявлен основоположником фактографического подхода к изучению советской истории, что рассматривалось как отход от принципов партийности, как «буржуазный объективизм». Возмущение А. Л. Сидорова вызвала и работа И. И. Минца во главе секретариата по истории Гражданской войны. По его словам, И. И. Минц всячески стремился принизить победу советского народа над иностранными интервентами, утверждая, что причиной их ухода было давление международного пролетариата. Очевидно, что эта мысль полностью соответствовала интернационалистской коммунистической идеологии, господствовавшей еще совсем недавно, но теперь она представлялась «принижением заслуг советского народа».

Совместно с Д. А. Чугаевым А. Л. Сидоров подготовил для журнала «Большевик» итоговую статью о кампании борьбы с «космополитизмом». И. И. Минцу была посвящена львиная доля статьи. В ней повторялись все прозвучавшие на заседаниях обвинения. Утверждалось, что

антипатриотическая группа И. Минца подвизалась в области истории СССР, стремясь в своих работах принизить историческую роль великого русского народа, русского рабочего класса в мировой истории и в строительстве социализма, принизить историческое значение советского государства и советского социалистического строя для судеб народов всех стран.