Полезное прошлое. История в сталинском СССР

Дацюк критиковал и других сотрудников кафедры истории СССР, в частности К. В. Базилевича. В конце, согласно ритуалу, Дацюк попенял самому себе за то, что не сумел целенаправленно вести борьбу против И. И. Минца и Е. Н. Городецкого. С Дацюком оказался солидарен Насырин, добавивший также, что Городецкий не показал влияние русской культуры на западную.

Огня добавил доцент Якунин. Он с гневом рассказал, как

Городецкий тормозил работу историков союзных республик. Он мешал разоблачению буржуазных националистов, не реагировал на сигналы об извращениях в разработке истории казахского народа. В результате этого появилась вредная книга «История Казахстана», целиком направленная против русского народа.

Наконец, очередь дошла и до самого Ефима Наумовича. Тот пытался опровергнуть все обвинения. Для этого был выбран, казалось бы, единственно верный путь: он сам обрушился с критикой на И. И. Минца. Е. Н. Городецкий вынужден был выступить против человека, которому, по сути, во многом был обязан своей профессиональной карьерой. На вопрос-требование А. Л. Сидорова об определении его отношения к И. И. Минцу Е. Н. Городецкий дал публичный ответ. Он утверждал, что давно боролся с космополитизмом И. И. Минца, но в то же время признал, что недостаточно критиковал Минца. С разбором его лекций Дацюком Городецкий не согласился категорически. Не показывал прогрессивных явлений? Это потому что на период выпало «две большие полосы реакции». «Я никуда от этого уйти не мог. Должен ли я был смягчить? Нет, не должен», – заявлял Е. Н. Городецкий. Да, действительно, русской культуре уделено мало места, но никакого принижения допущено не было. Более того, в подобных изданиях других авторов такого раздела не было вообще. Вот с промышленной выставкой в Париже действительно получилось не очень хорошо. Не показаны достижения науки? Это потому, что в российском обществе из‐за узкоклассовой политики царизма не было предпосылок для того, чтобы изобретения нашли должное применение. «Были вопиющие противоречия, которые могла преодолеть Октябрьская социалистическая революция». Извращается предмет исторической науки? Ничего подобного, в курсе много лекций, посвященных вопросам развития производительных сил. Городецкий подытожил: «Я хочу показать, какими методами критикует меня Дацюк, какие это нечестные, недопустимые в партийной практике методы». Он потребовал расследования деятельности Дацюка и защиты от его клеветы. Не вдаваясь в подробности, стоит отметить, что в ходе дискуссий в ВПШ отчетливо выделились две группы: тех, кто стремился ограничиться только повторением уже прозвучавшей критики, и тех, кто, как доцент Дацюк, хотели вывести критику на новый уровень, предъявить новые, еще более серьезные обвинения.

Итоги собрания были подведены в газете ВПШ «Сталинец», которая добавила в повествование драматизма. В издании подчеркивалось, что члены кафедр были до глубины души возмущены деятельностью Минца и его приспешников, среди которых оказался и сотрудник ВПШ Е. Н. Городецкий, который отказался признавать свою вину.

Ефим Наумович попытался продолжить сопротивление. 29 марта он отправил письмо в партийный комитет ВПШ. В нем он стремился отвести от себя обвинения. Касаясь своего выступления в Московской областной партийной школе, он подчеркивал:

Ни одного слова в защиту И. И. Минца ни в этом, ни в каком-либо другом выступлении никогда сказано не было. Напротив, в своем выступлении в Областной школе я говорил о вредной монополии Минца. Я утверждал, что Минц ориентировался на отсталых слушателей и читателей.

Он обвинял доцента Дацюка в клевете и требовал для него партийного взыскания.

В ответ на письмо партийный комитет ВПШ сформировал комиссию для проверки заявления Городецкого. Выводы комиссии звучали как приговор. Как сообщалось в заключении, проверка лекционных курсов историка показала, что им было сделано чрезвычайно много ошибок.