Полгода дороги к себе

– Присаживайтесь, Вячеслав Дмитриевич. Мы пригласили Вас на эту встречу, так как заинтересованы в специалисте такого уровня, как Вы. У меня будет несколько вопросов к Вам, уточняющих, – она положила перед собой мое резюме и быстро пробежала по нему глазами. – Нам очень интересен Ваш опыт по последнему месту работы. Понимаете, мы на рынке уже три года и быстро растем, мы очень профессиональная команда, у нас очень представительный кейс, но сейчас у нас происходят некоторые изменения в структуре собственности и управления. От нас уходит один из ключевых акционеров, который обеспечивал нам, скажем так, режим благоприятных коммуникативных условий с нашими заказчиками.

– Из-за чего он уходит, если это не секрет?

– Скажем так: это решение…, это не его решение.

– Понятно. И надолго?

Она улыбнулась и ответила:

– К сожалению, скорее всего, навсегда.

– Понятно, – сказал я и посмотрел за окно.

Там сильный западный ветер гонял по небу несколько тучек. Мне действительно стало понятно, что у них большие проблемы. Человек, который сколотил эту конторку для монетизации своей должности в какой-то госструктуре, куда-то ушел, неважно куда и насколько. Важно, что хозяин ушел, а не присел, но вся нехитрая бизнес-схема тут же рухнула. Поскольку осталась какая-никакая команда, которая за три года наверное что-то наработала, скорее всего, не бог-весть что, но ребята решили попробовать жить самостоятельно, а помочь находить и сопровождать заказы должны, по их задумке, такие люди как я. Так как специфика их работ на рынке востребована только со стороны государства, то возникала непреодолимая проблема. Проблема заключалась в том, что в нашей стране государственные заказы распределяются практически исключительно между небольшой группой заинтересованных лиц, которые контролируют движение денег. По-хорошему ребятам из этой конторы нужен не я, а новый хозяин с возможностями получения этих денег.

– Вы знаете, я буду с вами откровенен: я вам не подхожу. Скажу больше, вы вообще не найдете такого человека, если только он не окажется волшебником. Вам надо искать собственника с похожими возможностями в области установления “режима коммуникативного благоприятствования” с госзаказчиком, – я встал и пошел к выходу.

– Вячеслав Дмитриевич, но мы еще не закончили, – с плохо скрываемым возмущением проговорила HR-директриса. – Мне кажется, мы могли бы найти точки соприкосновения. Нам нужны в команду такие люди как Вы.

Я остановился, посмотрел на шкаф-купе с пыльными зеркалами, где висело мое пальто, на весь офис, который они снимали в бизнес-центре. В большой комнате, разгороженной на полтора-два десятка загончиков, сидели люди. Некоторые что-то делали. В дальнем углу возле окна почему-то лежала кучка строительного мусора. HR-директриса проследила мой взгляд и как бы оправдываясь сказала: "Мы только недавно переехали". Стайка молоденьких девчушек с сигаретами проследовала к выходу мимо комнаты переговоров. Они что-то оживленно обсуждали и, судя по обрывкам фраз, это были совсем не производственные вопросы. Я посмотрел на ее красивые ухоженные руки. "Как у мамы", – отметил я. Мне захотелось ей объяснить простую вещь, что они обречены либо на перепродажу, либо, что наиболее вероятно, на банкротство конторы, но потом мне расхотелось это делать, я ведь не нанимался растолковывать всем заблуждающимся людям, в чем они собственно заблуждаются.

– Извините, но мне надо идти. Я не волшебник. Всего доброго.

8

– А ты, Митрич, больше не вернешься? – спросил Сдух.

– Нет, не вижу смысла. Все это не для меня. Как это, помнишь? Нет правды на земле, но нет ее и выше. Нас обманывают и их обманывают. И сами те, кто обманывает – сильно заблуждаются. Хорошо, я ни одного человека не убил.

– Бог миловал. Тебе это совсем ни к чему. – Сдух покивал в подтверждение своих слов.

– И тебе ни к чему. Я же видел, как ты облевался, когда убил первый раз. И со мной бы также произошло, и с теми кто с той стороны первый раз убивает человека происходит точно также. Мы же одинаковые изначально. Понимаешь? Дальше начинаются варианты по мотивам, хотя на этой войне мотивы у всех тоже одинаковые: мы убиваем нелюдей. Мы себя потом так убеждаем и нам становится проще, гораздо проще убивать нечеловеков. Слышал про такое наблюдение из мира животных: если бросить кость собаке, то она будет смотреть на кость? Если бросить кость льву, он будет смотреть на тебя, а не на кость.

– Ну, это потому, что львы не любят кости, – усмехнулся Сдух.

– Нет, это потому, что лев видит причинно-следственную связь между человеком и брошенной костью, а собака нет. Также и мы здесь воевали за Русский мир, который по факту ни власть предержащим, ни большинству людей не нужен. Диктую заглавными буквами: никому нахрен не нужен. Русские давно хотят жить по-людски, как в цивилизованном мире, но пока не хватает культуры и законопослушания. Ты обращал внимание, как у нас стоят в пробках?

– Конечно, сейчас пробки везде.