Полгода дороги к себе

– Так вот, все едут на современных иномарках, не хуже, чем где-нибудь в Германии, и вдруг упираются в пробку. Что делают наши люди? – Я вопросительно посмотрел на Сдуха. Он уже хотел ответить, но я его перебил. – Правильно, они начинают очередь в этой пробке объезжать, кто по обочине, кто по встречке. Мы это называем: “О, умные поехали”. То есть тот, кто стоит в очереди – тот лох, а тот, кто нарушает закон – тот умный. В результате законопослушные "лохи" теряют в очереди время, а "умные" его экономят, нарушая закон за счёт "лохов". Отсюда вывод: пока мы сами не поймем, что соблюдение закона ведет к выравниванию шансов на успех среди большинства граждан, мы не построим справедливое общество. Еще одна аналогия с дорожным движением: толпа  ломится в одну открытую дверь, в дверях возникает затор, сам знаешь. Как только удается упорядочить  проход через эту дверь, то пропускная способность возрастает сразу в разы. Я когда первый раз побывал в аэропорту в Европе, то не мог понять, для чего у них к стойкам регистрации устроены зигзагообразные подходы из лент натянутых на столбиках. Таким образом,  там может быть разгорожена вся площадь перед стойками. И только постояв, я понял как это рационально устроена система упорядочивания неорганизованной толпы, как здорово она экономит время, а главное нервы, поскольку нет "умных" у всех равные права и возможности. И самый главный урок: это делается искусственно, поскольку если бы европейцы были сплошь такие правильные, законопослушные и рациональные, то и не потребовались бы эти рассекатели и упорядочиватели. Просто одни люди хорошо выполняют свою работу, которая заключается в повышении пассажиропотока и повышении комфорта своих клиентов. Просто и рационально, без всяких загадок души.

– А я так, Митрич, не хочу. Я не хочу быть одним из стада, когда тебя, как быка, на корриде гонят по заранее подготовленным улицам на арену на заклание.

– Почему на заклание? Ну ладно, а как ты хочешь?

– Я хочу так, что бы как раз не надо было ставить рассекатели и упорядочиватели. Чтобы люди сознательно жили, и у них не надо было бы насильно через условные рефлексы воспитывать чувства благодарности, честность, сострадательность. Чтобы все жили, что называется, по совести. Может быть Запад тоже идет к этой же цели, но через жесткое соблюдение норм общежития и рационализацию собственно жизни. Я считаю, они сами себя дрессируют. Тоже, как говорится, вариант. Мы идем своим путем, но наша особая духовность состоит в развитии внутренней потребности человека жить по заповедям Христовым, без какого-либо нажима со стороны общества.

– Хорошо бы, но вся история русского государства и общества образец того, что если и можно ждать преобразования всего общества на добровольных началах отдельного человека, то только через много-много времени. Насильственное массовое насаждение культуры дает эффект гораздо более быстрый, чем эволюционный способ духовного развития отдельного человека.

– Ну, ты тоже про революционный и эволюционный пути развития. Ты правильно говоришь, только есть небольшой нюанс, как говорится. Эволюционный путь пусть и долгий, но верный, поскольку все всегда идет в верном направлении, в отличие от революционного пути.

– Как же ты веришь в эволюционный путь развития, если ты веришь в Бога?

– Кто тебе сказал, что эволюция – это не Божий промысел? – Сдух усмехнулся. – Ты ведь не относишься к тем людям, которые считают нас – православных мракобесами?

– Дык, я и сам в некотором роде православный.

– Вопрос был риторический. Так вот, революция – это плохо, поскольку идет разрушение старого и создание чего-то нового. Это "новое" совершенно не понятно, с непонятным последствиями и может быть в результате губительно. И, совершенно точно, это всегда большая кровь.

– Ты сейчас говоришь как старый добрый европеец: "Нам не нужны потрясения. Стабильность – главная ценность нашего общества". Так сейчас говорят наши чиновники, которые здесь занимаются отхожим промыслом, пока их семьи живут на Западе. И разговорами о вреде революций хотят протянуть такое колониальное правление России как можно дольше.