Полярные (СИ)

Не успевает Кан произнести и слова, как абонент бросает трубку, как к ним подбегает вспотевший и перепуганный Сехун. Даниэль сидит в шоке и наблюдает за знакомым, пока тот бежит к ним, спотыкаясь и чуть ли не падая. О садится рядом с ними и встречается взглядами с Каном. Их реакция одинаковая — они оба удивлены и молчат, но потом приходят в себя и приветствуют друг друга; они обмениваются парой фраз, а потом слегка улыбаются и выдыхают с облегчением.

Ханыль застонала и сильнее прижалась телом к Даниэлю, когда О попытался поднять её.

— Что с ней случилось? — О разглядел синяки на запястьях, когда рукава рубашки задрались до локтей. Потом он поймал взглядом кровавые раны и ссадины, маленькие дырки на брюках и грязь от падения. Сехун попытался прикоснуться к краснеющей ссадине на её щеке, но Даниэль остановил его.

— Неприятное происшествие. Думаю, если она вспомнит и захочет вам рассказать, то она сделает это. Куда мне её отвезти, Се? — пока О решал этот вопрос, к ним успела подойти Сонхва и уже почти трезвая Джинхо.

Пак, увидев Даниэля, тут же отлипла от Чхве и понеслась вперёд, но не удержала саму себя и упала. Сонхва начала покрывать Пак трёхэтажным отборным матом и сказала Сехуну поднять её, пока она сама решит возникший вопрос. Чхве отдёрнула Им к себе и посмотрела на её лицо.

— Я не хочу замуж за Чанёля!

— Отвези её к нам, Даниэль, — Сонхва туманно вспомнила знакомого парня и горестно вздохнула, когда Ханыль поддалась назад. Благо, что Кан успел подхватить её, и Им не стукнулась очередной раз затылком. — Тебе ведь не тяжело? — сначала Кан удивился, почему она командует им. Неужели, она не знает адрес Им? Но парень только согласно кивнул. — Просто нам нужно разобраться с вот этой вот головной болью, хорошо?

Даниэль легко поднял Ханыль на руки и понёс к мотоциклу, иногда поглядывая на Сехуна и двух девушек. Джинхо валялась на земле и была вполне этим довольна, а Им время от времени приходила в себя. И всё время отключалась на мысли о том, что где-то она этого парня уже видела. Но где, вспомнить не может. Ханыль пришла в сознание и крепко держалась за руки Даниэля, чувствуя в них поддержку.

Он аккуратно посадил её на мотоцикл и надел свой шлем, поддерживая её за плечи. Им начала немного соображать, и поэтому перекинула одну ногу и ждала, пока спереди сядет парень. Голова была такой тяжёлой, а с этим шлемом казалось, что её вообще невозможно поднять. Поэтому, когда Даниэль сел спереди, она уронила голову ему на лопатки. Кан взял её руки в свои и обвил вокруг своей талии, надеясь, что она будет держаться.

— Я убила её, — её невнятный говор был устремлён между лопаток Кана, и она только вздохнула, крепче сцепляя руки.

Им Ханыль необходимо забыть всё; она ведь закончила университет в Сеуле, недавно устроилась на работу в прокуратуру, хорошо зарабатывает, есть друзья и никаких сожалений в этом возрасте. Но если кто-нибудь попросит Ханыль вернуться в свои семнадцать, то она не уверена, сможет ли сдержаться и не разрыдаться прям на месте.

В шестнадцать она не подозревала, что всё обернётся против неё. В семнадцать она планировала закончить школу без проблем, а потом столкнулась с неприятностями. По своей вине, конечно же.

В семнадцать Ханыль думала, что встретила свою любовь и ей не нужен университет. В семнадцать Им впервые попала в полицейский участок. В семнадцать Ханыль потеряла себя и хотела умереть.

В восемнадцать пришло осознание, что во всём виновата не она одна. В восемнадцать сердце Им наполнилось чёрной ненавистью к парню, который чуть не разрушил её жизнь; который дал глупой и несамостоятельной девочке, ослеплённой любовью и жаждой к приключениям, яд. Этим ядом она травила всех, кто был рядом; им она наполняла свою душу и продала её дьяволу. Им она чуть не убила саму себя.

Но сейчас девушке двадцать восемь, и она должна быть счастливой. Она ощущает счастье, когда её голос пропадает; когда встречный ветер уносит её слова за собой; когда Кан прибавляет скорость и едет по трассе; когда он останавливается на красный сигнал светофора и мягко держит её за руки. Вот, как начинается её двадцать девятый год жизни — рядом с Даниэлем.

***

«Юта выглядит, как и всегда, прекрасно. Ханыль тянется к нему, чтобы аккуратно пригладить волосы и коснуться губами его мягкой щеки, но он дёргается назад и брезгливо щурится.

— У меня нет настроения, — только отвечает парень и плюхается с недовольным лицом на диван.

Ей не остаётся ничего, кроме как просто вздохнуть и принять это. Если она вдруг что-нибудь скажет ему, то он разозлится ещё больше. Девушка садится рядом, но старается держать расстояние между ними. Что ж, ей не впервой так. Ханыль давно заметила, что японец рядом с ней ведёт себя, как с чужим человеком. Но разве не он сказал ей, что любит? Разве не он сказал верить ему, чтобы ни случилось?