Полярный круг. Выпуск 2

- Все одно - дитятко.

- Одно, да не одно,- возразил Бабкин.- Ты вот думай, что будет парнишка, он и будет. Поняла? Такое поверье есть.

- Думать-то, однако ж, поздно...

- Будь спокойная, я раньше думал...

- А пошто мне не сказывал? Я б тоже думала.

- Хм! Дак оно вишь, как получается... - Не придумав более ясных слов, Матвей задумчиво поскреб затылок.

- Ладно, побалалайничали языком - будет. Садись исть - простынет.

- Ох-хо-хо!- вздохнул Бабкин.- Как ты только со своим языком ребятишек воспитывать будешь. Так же и будут балалайничать, глядя на тебя.

- А у меня по русскому языку, между прочим, все пятерки, - не обиделась Марина. - Это я только дома, по привычке...

Как задумал Матвей, так и вышло - Марина родила парнишку. Тесно стало втроем. Барахлишком к тому времени кой-каким обросли: ванночки там всякие, колясочка... Север - дело известное. Картошку - ту ладно, в коридоре можно хранить, а кадушки под рыбу да капусту, шмутье-барахло - совсем девать некуда. И задумал Бабкин наискосок от дома соорудить свой домишко. Вообще на том месте сарай уже был. Издавна, видать, стоял. Ни то ни се - будто кто сверху нажал и слегка сдвинул. Пол земляной, оконце махонькое, всюду щели - собака пролезет. Одним словом, развалюха. Глядел на него, глядел Матвей да и сторговался с соседом-владельцем. Стал Бабкин владельцем частной собственности. Поговаривали, правда, что будут сносить все эти строения - под Дом пионеров. Но когда - никто точно не знал.

Когда совсем потеплело и стаял снег, он перво-наперво разобрал строение на части. Доски все оказались трухлявыми. Но все равно уложил их аккуратно в штабель на два поперечных бруса. На берегу выбрал восемь бревен - чтоб два венца вышло вместо фундамента. Но сначала вкопал столбы, скрепил их лиственничными брусьями. Лаги уложил прямо на землю. Непорядок, конечно, но "стакан" делать не стал: для домишка сойдет и так. Теперь чего? Знай обшивай досками до самой крыши, а там клади балку-матку и стели потолок. Тут-то и вышла первая загвоздка: где взять доски? Пошел Бабкин в горторг, а там на складах ящиков разных видимо-невидимо. Отобрал несколько мебельных. Древесина на них тесаная, подогнанная. Сперва хотел приколачивать доски встык, одна к другой, но, подумав, махнул сердито рукой - делать так делать! Особым фуганочком простругал с одного бока канавки, с другого - выступы соответственно. Получился добрый шпунт. Правда, пришлось обшивать сарай в три ряда - доски-то короткие. Намаялся, но вышло ладом. С востока оставил место под окно.

На все это ушла половина короткого северного лета. Бабкин осунулся и почернел. Шутка ли, семь часов на мусоровозке, сколько-то на сон, а остальное - на домишко. Марина, глядя на него, вздыхала, но при случае не отказывалась помочь: где доску подержать, где попилить вдвоем. Парнишка тем временем подрастал. Марина, однако, учебу не бросила, старалась всюду поспевать, оттого маленько тоже с лица сошла, глазищи одни остались.

А тут Федор Федорович опять заладил: иди да иди в столяры. Пошел бы

Матвей, тем более на первый случай вагончик ему обещали. Но заупрямился - видишь ли, домишко жалко бросать. "Как это так! Завсяко-просто - раз и бросил? Не пойдет. Ладно бы еще целый, а то даже и без окна". Мастерил он в ту пору оконную раму. Перед этим, правда, долго размышлял: какую? Подошло бы самое обыкновенное, волоковое окно: квадрат в стене и задвижка, как у них в деревне. Ну а если косящатое, то есть красное, - тут работать надо. Но пока делал косящатое, вспомнил о форточке - летом-то как без проветривание? Нужна форточка. Попотел вечер-другой и устроил настоящую фрамугу. Как в больших современных домах. Подогнал все это ладом, обшил наличником, навесил узкие створки ставней. Но тут же снял их и выпилил в каждой посередине два сердечка.

Лето тем временем катилось к исходу. Подули с моря мокрые ветры. Совсем запарился Матвей. А ведь еще не было пола. Вообще-то возни с ним, считай, никакой - сгодится и черновой: клади доски на лаги, подгоняй, забивай гвозди. Правда, плинтусы еще надо... Так бы и сделал Бабкин, не попадись ему на глаза ящики из-под апельсинов. Сделаны они были из ровных, красноватых, будто полированных плашек. Глянул он и ахнул - словно под паркет! Долго разглядывал узоры на древесине, но так и не мог определить породу - ящики были заграничные. Набрал он дощечек - одна к одной. И за субботу поверх чернового пола уложил паркет. Скрип-скрип! Как в приемной начальника СМУ.

Дверь сделал одностворчатую, с порогом, как полагается. А присев покурить на шершавые приступки, вспомнил о сенях. Как же без сенцев-то? Ведь занесет: зимы здесь, известно, пуржливые. Потом каждый раз корячься, откапывай. Но, сморгнув упавшую каплю дождя, поторопился заняться крышей. Сенцы подождут до следующего лета. Изловчился Матвей и все же сделал крышу: со стропилами, покатую, по чердаку разбросал мешка три опилок - для тепла; снаружи покрыл толем.